Роковая монахиня - [56]

— Отпустите меня, сударь! — вскричал молодой коммивояжер, отталкивая руку андалузца. — Впрочем, если какой-нибудь призрак обладает силой ваших пальцев, то я не хотел бы вступать с ним в контакт.

Остальные пассажиры поспешили прервать разговор, принявший столь неприятный оборот. Андалузец откинулся на спинку своего сиденья в углу, и в дилижансе воцарилось молчание.

Между тем стемнело. Пассажиры доехали до ближайшей станции, где их ожидал ужин на постоялом дворе. Им подали обычную яичницу, бараньи отбивные и зажаренный в оливковом масле картофель, на десерт — апельсины и яблоки; в довершение трапезы они выпили отличный кофе и закурили сигары.

Снова завязалась оживленная беседа. Андалузец сидел с серьезным видом и молчал. Разговор опять зашел о таинственных и сверхъестественных явлениях, которые недавно вызвали такой большой интерес, и молодой коммивояжер смеялся над всеми этими историями в уютно освещенной гостиной еще громче, чем в дилижансе.

Тут андалузец встал и заявил торжественным тоном:

— Что ж, сударь, вы вынуждаете меня к этому. Я докажу то, что было сказано мною раньше: вы не вынесете одного вида потустороннего явления — я сделаю так, чтобы вам явился дух умершей особы, которую вы сами назовете мне, и если вы в присутствии этого духа сможете еще шутить и смеяться, тогда я не скажу больше ни слова.

Молодой человек, кажется, был в нерешительности.

Андалузец язвительно засмеялся.

— Соглашайтесь, соглашайтесь! — горячо откликнулись остальные пассажиры, которым было чрезвычайно любопытно проверить искусство андалузца. — Или мы подумаем, что вы боитесь!

— Ну ладно, — сдался наконец коммивояжер, — я согласен.

— Тогда, — предложил андалузец, — я держу пари на тысячу франков, что вы не выдержите даже первого появления духа и никогда не потребуете второго.

— Тысяча франков? Ну уж нет — я не в состоянии рисковать такой суммой, — сказал молодой человек.

— Раз вы с такой уверенностью отрицаете все, что связано с призраками, — заявил андалузец, — значит, вам не стоит сомневаться, что вы выиграете пари.

— И тем не менее, — возразил молодой человек, — я могу поспорить лишь на сто франков. Если вы с этим согласны, я принимаю ваше пари.

Андалузец засмеялся и презрительно пожал плечами.

— Неужели вы думаете, — сказал он, — что за эту жалкую сумму я стану вызывать духов и просить их вернуться в этот мир? Нет, сударь, я спорю на тысячу франков. Если вы принимаете это условие — хорошо, если нет — тогда позвольте мне думать, что вы трусите!

Любопытство остальных пассажиров было возбуждено этим разговором до крайности — все желали любой ценой увидеть искусство андалузца. Один из них сказал:

— Ладно, господа, я предлагаю устроить складчину. Со своей стороны вношу сто франков.

— Я тоже, я тоже! — раздалось со всех сторон, и через несколько минут на столе лежала сумма в тысячу франков.

Ее вручили молодому коммивояжеру, чтобы он принял пари и в случае выигрыша выплатил каждому его долю. Если он проиграет спор, то удовлетворение своего любопытства обойдется каждому вкладчику во сто франков.

Молодой человек, кажется, был не совсем доволен этим решением; он побледнел и забеспокоился, но, услышав, как некоторые из его спутников принялись иронически улыбаться и перешептываться, выражая, по всей видимости, сомнение в его храбрости, он все же сказал несколько неуверенным тоном:

— Хорошо, я согласен! Господа увидят, как я выиграю для них пари, и эта шутка принесет каждому сотню франков.

Андалузец потребовал от хозяина предоставить ему для своих заклинаний специальную комнату — он выбрал покой, который находился на первом этаже и из которого вела дверь в сад постоялого двора.

Заклинатель впустил скептичного молодого коммивояжера в эту комнату, в которой царила полная темнота, затем запер дверь и остался с остальными пассажирами снаружи в саду. Взгляд его сверкающих глаз был прикован к двери, и пока он говорил про себя какие-то непонятные слова, напряжение его спутников достигло предела.

Через некоторое время из комнаты послышался голос молодого человека, который со смехом воскликнул:

— Ну что, скоро уже? У меня нет никакого желания торчать здесь до утра, да и дилижанс уедет!

— Мы подождем, подождем! — сказал майорал, который стоял рядом с заклинателем, сгорая от любопытства.

— Вы видите что-нибудь? — громко спросил андалузец.

— Ничего! — донеслось из комнаты.

Прошло еще несколько мгновений, андалузец делал какие-то движения руками и продолжал что-то глухо бормотать себе под нос.

— А теперь? — спросил он.

Молодой человек ответил слегка дрогнувшим голосом:

— Я вижу какой-то белый туман в углу комнаты. Вы, наверное, напустили сюда пара, чтобы испугать меня!

— Что происходит с туманом? — спросил андалузец.

Голос коммивояжера из комнаты звучал все более испуганно:

— Туман приближается ко мне… он принимает очертания… человеческой фигуры… да, да, но я не боюсь, я знаю, что все это спектакль!

— Кого вы хотите увидеть? — спросил заклинатель.

Какое-то мгновение коммивояжер помедлил, а затем сказал глухим голосом:

— Мою мать!

— Смотрите! — приказал андалузец.

Казалось, было слышно, как громко бились сердца стоявших в саду пассажиров. Никто не осмеливался заговорить.