Рокоссовский. Терновый венец славы - [2]

Луций Сенека

Глава первая

1

Январь 1937 года выдался в Москве морозным и снежным. На Красной площади с утра суетились уборщики снега, над древним Кремлем носились стаи ворон и, выполняя фигуры высшего пилотажа, оглашали напряженную тишину хриплым карканьем.

К Спасским воротам скорым шагом подходил высокий стройный мужчина в военной форме. На меховой шапке комдива серебрился иней, над головой клубился пар. Он протянул документы военнослужащему НКВД и, слегка улыбнувшись, произнес:

— Пожалуйста!

— Делегат чрезвычайного 17 съезда Советов Российской Федерации Рокоссовский Константин Константинович, — почему-то вслух проговорил тот и вежливо козырнул.

— Проходите!

Рокоссовский впервые в своей жизни ступил на территорию Кремля. Хотя он был человеком не робкого десятка, но здесь его охватило какое-то неведомое до сих пор волнение, от которого трепетало сердце и горело лицо. Он медленно шел по стылой брусчатке, где каталась поземка, и все глядел и глядел по сторонам. Кое-где в затишках, там, где кремлевские стены смыкались под углом, дымилась снежная пыль. На куполах церквей и башнях Кремля дрожали золотые блики утреннего солнца.

Комдив обогнул колокольню Ивана Великого, остановился на мгновение у Царь-колокола и мимо Архангельского и Благовещенского соборов подошел к Большому Кремлевскому дворцу.

У входа во дворец у него вновь проверили документы, и он оказался в вестибюле, который был запружен делегатами съезда и встречающими. Оставив шапку и шинель в гардеробе и зарегистрировав свое прибытие, Рокоссовский по белокаменной мраморной лестнице, устланной коврами, начал подниматься в зал заседаний.

По этой лестнице поднимались сегодня, кажется, все представители российского общества — министры и ученые, писатели и военачальники, артисты и композиторы, в скромных одеждах рабочие и колхозники, гордые кавказцы в национальных костюмах.

Вместе с другими делегатами Рокоссовский прошел в зал заседаний и занял свое место посередине во втором ряду. Ровно в одиннадцать часов под бурные аплодисменты зала расселись в президиуме: Калинин, Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов и другие руководители партии и правительства.

Когда зал притих, на сцене, неся впереди левую руку, появился Сталин, в защитного цвета костюме и в сапогах.

Рокоссовский, в свои сорок лет проведший всю свою сознательную жизнь в боях и походах, никогда не видел и даже не Мог предположить, что обыкновенный земной человек может пользоваться такой любовью, славой и уважением, фанатичной преданностью людей.

Более десяти минут зал был заполнен возбуждающими возгласами и бурными рукоплесканиями. Почти каждый считал своим непременным долгом — кто густым басом, кто тенором, а чаще всего визгливым голосом — громко выкрикнуть здравицу в честь великого вождя.

Казалось, могут рухнуть своды этого исторического зала от неистового восторга, беспорядочного гуда голосов и криков.

Наконец Сталин опустился на стул в центре президиума и зал притих. Председатель ЦИК СССР Михаил Иванович Калинин объявил съезд открытым и провозгласил повестку дня: принятие новой Конституции РСФСР.

После дружных оваций Калинин близоруко посмотрел в зал, протер и повесил на нос очки, огладил седую клиновидную бородку и тихим голосом начал читать.

— По поручению российского исполнительного комитета…

— Да здравствует товарищ Сталин! Ура-а-а! Товарищу Сталину! — гремел зал.

— По поручению исполнительного комитета я приветствую делегатов 17 съезда Советов Российской Федерации, — продолжал Калинин. — Успехи социалистического строительства в Советском Союзе нашли свое яркое и четкое выражение в Сталинской Конституции 1936 года.

— Творцу сталинской Конституции сла-а-ава! — кричали делегаты. — Слава Сталину! Вперед к победе коммунизма! Да здравствует мировая революция!

— И наше первое слово и коммунистический привет… — снова начал читать взволнованным голосом Председатель ЦИК, — мы шлем тому, под чьим руководством…

Зал опять перебил докладчика.

— Вождю советского народа товарищу Сталину — ура-а! Слава Сталину — руководителю всех наших побед! Да здравствует мудрый вождь товарищ Сталин! Слава! Слава товарищу Сталину!

В таком же ключе продолжались все доклады и выступления. В начале работы съезда Рокоссовский чувствовал прилив необыкновенной энергии, радуясь тому, что доля и его труда есть в успехах, которые завоеваны под красными знаменами революции. Как-никак почти десять лет с небольшими перерывами он вел борьбу с врагами советской власти, с колчаковцами, семеновцами, бандами барона Унгерна и китайскими милитаристами во время конфликта на КВЖД. Однако Рокоссовский не мог согласиться со многими выступлениями. Слушая гладкие и пустые речи, комдив невольно отмечал, что ораторы чересчур стараются уверить товарища Сталина, что под его личным руководством СССР достиг процветания в экономической и культурной жизни.

Рокоссовский, исколесивший тысячи верст по Дальнему Востоку, не мог не видеть и голод, и разруху, особенно в сельской местности, и свирепость чиновников, отбирающих порой последнюю краюху хлеба в счет государственных поставок. Да и в Псковской области, где теперь дислоцируется его кавалерийский корпус, жизнь людей далека от того, о чем говорят на этом съезде.