Рокоссовский. Клинок и жезл - [77]
Словно угадывая его мысли, Жуков сказал:
— Надеюсь, что вы этими силами сумеете разделаться с противником и вскоре донесёте мне об освобождении Сухиничей.
Рокоссовский сдержанно кивнул:
— Принимаю ваши слова как похвалу.
Они понимали: немцы держатся за сухиничский узел неспроста — удерживая его, они не позволяют нашим войскам развивать наступление дальше, одновременно сохраняют плацдарм для возможного броска назад.
Ночевали Рокоссовский и Лобачёв в Москве. Разыскали начальника московской милиции В. Н. Романченко, сослуживца Рокоссовского по Даурии и боям на КВЖД. Виктор Николаевич жил один в своей просторной московской квартире. Семью отправил в эвакуацию. Старого боевого товарища принял со всей душой.
«В благоустроенной квартире моего товарища мы испытали блаженство, — вспоминал маршал ту встречу. — После ночёвок в машинах, окопах, землянках вдруг такая роскошь: горячая ванна, постели с чистым бельём. Светло, тепло и тишина — ни выстрелов, ни разрывов снарядов и бомб. На рассвете, плотно позавтракав, отправились в Калугу, куда в этот день должен был прибыть весь штаб».
Виктор Николаевич Романченко не забывал своего боевого товарища во все дни московского противостояния. Узнав, что на Ламе под Волоколамском и Клином армией командует его бывший комбриг, тут же навестил его. Начал присылать необходимое снаряжение. За время боёв по его приказу в 16-ю армию из парка московской милиции было отправлено 300 единиц различного транспорта. Однажды позвонил по ВЧ: «Константин Константинович, принимай пополнение…» И вскоре у штаба выгружался из машин и строился в две шеренги, повзводно, батальон в милицейских шинелях. Прекрасно экипированный, хорошо вооружённый лыжный отряд. Его вскоре забросили в немецкий тыл для разведывательно-диверсионных действий. Связь поддерживали по радио. Разбившись на небольшие отряды, диверсанты комиссара Романченко взрывали немецкие штабы, обрезали провода связи, уничтожали склады и армейскую технику врага, добывали важные сведения. Статистика свидетельствует: каждый четвёртый московский милиционер в дни московской битвы дрался с врагом на фронте. Или же за линией фронта, в немецком тылу.
Дружбу они сохранят на всю жизнь. После войны судьба их разведёт навсегда. Рокоссовский уедет в Польшу. Романченко попадёт под подозрение. В органах начнутся очередная чистка и перестановка кадров. Всплывёт девичья фамилия матери Виктора Николаевича — Натальи Францевны Шведе. Проверки, разбирательства. На вопрос о немецких корнях он ответит: «А какое имеет отношение национальность коммуниста к его партийности?» Сошлют вначале в Новосибирск. Потом и вовсе переведут в Управление исправительно-трудовых лагерей. В 1950 году его тело найдут в служебном кабинете «с запёкшейся кровью на затылке».
Друзья проверялись временем, испытывались обстоятельствами. С годами их становилось всё меньше. Оставшихся Рокоссовский ценил, относился к ним бережно. Дружбе помогало качество, которое он сохранял на протяжении всей жизни, — верность. Неспособность к предательству. Это спасёт — в конце всех мучений и приключений — и семью.
Кто придумал эту операцию, неизвестно. Она была гениальной!
Следующую ночь штаб 16-й армии провёл в Калуге. Вот там и созрел окончательно план взятия Сухиничей.
Решили: в штабных и дивизионных колоннах, которые через недавно отбитый у противника Мещовск маршируют к Сухиничам, переговорные устройства не отключать, напротив, радиопереговоры усилить, давая понять противнику, который явно будет контролировать эфир, что к Сухиничам движется войсковая колонна основных сил 16-й армии. Во время переговоров называть номера дивизий, части усиления и фамилию командующего!
Генерал Лобачёв вспоминал: «При передвижении штаба М. С. Малинин шумел по радио как мог, запрашивая, где Рокоссовский, интересуясь, подходят ли дивизии».
Отдавая распоряжение к началу движения, генерал Малинин пошутил:
— Атакуем с развёрнутыми знамёнами!
— Да! — засмеялся Рокоссовский, ещё не вполне веря в успех задуманного. — И с барабанами…
На следующий день в небольшой деревушке отыскали штаб 10-й армии. Хозяйство им доставалось незавидное. Дивизии — одни только номера и по полторы-две сотни бойцов. Да и те растянуты в нитку, так что нитка эта при первом же нажиме может лопнуть, и тогда начнётся то, что поправить имеющимися силами будет непросто.
— В штабе фронта мы получили сведения, что группировка фон Гильса вами окружена в Сухиничах, — выслушав доклад, сказал Рокоссовский.
Командир дивизии, которая занимала позиции в непосредственной близости к городу, пояснил:
— Мы их окружили, знаете ли, флажками. Но опасаюсь, как бы самим не очутиться в западне…
Стало ясно, что поставленная комфронта задача не соответствует ни силам, ни средствам, имевшимся в распоряжении Рокоссовского, ни реальной обстановке, сложившейся к этому времени в районе Сухиничей.
Однако приказ надо было выполнять. Начали собирать войска.
По плану, разработанному штабом, главный удар наносила 11-я гвардейская, а вспомогательный — более слабая 324-я дивизия генерала Н. И. Кирюхина[68].
Наступило утро 29 января. Ночью полки заняли исходные рубежи. Атака должна была начаться после артподготовки. Генерал Казаков, поглядывая на часы, уже снял с рычага телефонную трубку, чтобы отдать приказ артиллеристам открыть огонь. Но тут зазуммерил аппарат командира гвардейской дивизии. Генерал Чернышёв взял трубку. Докладывали из полка первого эшелона.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Джон Лили (John Lyly) - английский романист и драматург, один из предшественников Шекспира. Сын нотариуса, окончил Оксфордский университет; в 1589 году избран в парламент. Лили - создатель изысканной придворно-аристократической, "высокой" комедии и особого, изощренного стиля в прозе, названного эвфуистическим (по имени героя двух романов Лили, Эвфуэса). Для исполнения при дворе написал ряд пьес, в которых античные герои и сюжеты использованы для изображения лиц и событий придворной хроники. Песни к этим пьесам были опубликованы только в 1632 году, в связи с чем принадлежность их перу Лили ставилась под сомнение.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.