Рок, туше́ и белая ворона - [43]
Он подошёл к мемориальной плите своей первой жены и приложил ладонь к мрамору.
― Раф спрашивал: есть ли у меня сын. Я сказал: нет.
Костя посмотрел на меня. Но я отвела глаза. Какого чёрта Гордеев вообще спрашивал об этом? Меня трясло. Клянусь, я хочу бежать. Я бы сделала это, но не хочу давать отцу повод для переживаний. Я могу быть сильной. Хоть пару мгновений!
― Я солгал Рафаэлю. Говорят, что человек наделяется душой ещё в утробе матери. У меня был сын. ― дрожащими пальцами он пробежался по надписи, ― Маша умерла на восьмом месяце беременности.
Я сама чуть не умерла от скачка, что совершило моё сердце, прямо там, в отведённом для смерти месте, между прочим.
― Ты никогда не говорил… ― мой шёпот кое-как миновал ком в горле и ветром прошёлся по склепу в кровь царапая холодный воздух.
Он ничего не ответил. По крыше забарабанил мелкий дождь. Я не могла отделаться от странного фаталистического ощущения, ведь я не просто могла быть не единственным его ребёнком. Меня вообще могло не быть. Чувство такое, словно за мою жизнь априори заплатили. Не удивительно, что он так халатно относится ко мне, я кажется не входила в его планы.
Я наморщила нос, выходя из склепа. Не люблю дождь, у меня от него волосы закручиваются. Костя прикурил сигарету и одарил меня озадаченным взглядом.
― Я твоих кудряшек лет с одиннадцати не видел, ― усмехнулся Костя, потянув меня за закручивающуюся на глазах прядку, ― Я думал ты чего там с ними делаешь.
― Почему? ― спросила я когда мы вышли на дорогу, ― Сколько живу, столько думаю: почему ты женился на Инне? Она же… ― я запуталась в выборе прилагательных для неё, ― Почему?
― Потому что честный идиот ― такой ответ тебя устроит? ― невесело усмехнулся отец. Я скрестила руки на груди.
― Это я уже слышала. То есть, ты на ней женился, только из-за меня? ― (так и знала!) ― Так какого же чёрта, ты думал?
― Думал, что смогу выстроить из этого семью, ― ответил Костя, ― Так ведь тоже бывает, когда именно ребёнок является фундаментом семьи. Вот я например, яркий тому пример. У моих родителей, твоих бабушки и дедушки, это получилось. Я как видишь облажался. С твоей матерью, невозможно было что либо строить.
Да уж построишь с ней.
― Постой… ― я поймала фигуру слева от дороги и встала, как вкопанная.
― Что? ― не понял отец, прослеживая мой взгляд, ― Рафаэль? Вот так вспомнишь… ― пробормотал Костя, ― А…
― Не знаю. ― перебила я. Честно говоря хотела бы знать, но не знаю. Отец крутил зажигалку в руке, пока Раф, не спешно отошёл от надгробия вдалеке, направилась по маленькой дорожке, между рядов надгробий, ведущей к дороге. Как ни абсурдно, но в такой обстановке, он смотрелся очень эффектно. Одетый в потёртые тёмные джинсы, завышенные белые кроссовки и узкую белую футболку, под расстёгнутой чёрной рубашкой, закатанной до локтей.
Он спрятал руки в карманы джинсов, смотря под ноги. Чёрные мокрые пряди спадали на лоб. Тонкая ткань одежды, промокла насквозь. Мне стало зябко от этого и я плотнее укуталась в кожанку. От браслетов на его запястьях, а особенно от догадок, что они скрывают, стало не по себе. Парень казался подваленным, сокрушённым. Таким я никогда его не видела. Кладбище не для всех простое посещение усопших предков.
Было что-то неправильное в его виде. В паре метрах от нас, я разглядела несостыковку. Чёрная оправа очков, предположительно для коррекции зрения ― это вообще последнее что я когда либо ожидала увидеть на этом лице. Судя по его взгляду, я ― это последнее что ожидал увидеть он. Лёгким движением руки очки исчезли с его глаз. Лёгким движением пожал руку моего отца и поприветствовал. Лёгкий изгиб в уголке губ, глядя на меня, дрогнул. Блеф.
У Кости, Слава Богам, хватило такта не спрашивать, что Гордеев тут вообще делает. На фоне мокрых прядей волос, цвета вороньего крыла, он был очень бледен. Напряжение, волнами исходившее от Рафа, клянусь, можно было потрогать рукой. Молчание стало тяготить я хотела переключиться. Я усмехнулась. Отец вопросительно на меня посмотрел.
― Ты чего это хихикаешь?
― Я просто вспомнила кое-что, ― посмеивалась я, ― Это правда, что дед, бабушку из резервации выкрал? ― спросила я. Гордеев встрепенулся слегка, выходя из тяжелой прострации.
― Да, ― улыбнулся Костя, ― Причём ему уже под сорок было, да и мама уже не юная была.
Вообще, да. Потому-то они и покинули нас так рано. Странно. Вообще-то бабушка была красивой…
― А что в племени ей за столько лет, мужа не нашлось? ― спросила я, не совсем понимая, как это так получилось.
― Да, просто её никто в жёны не брал, ― усмехнулся отец, ― Из-за характера. Такая же как ты, строптивая была и вредная.
― Да, да, да! ― рассмеялась я, ― Я до сих пор помню, что дед, её, ведьмой до скончания веков звал! Минуточку, ― я уставилась на отца, ― Это я-то строптивая?
― Ещё какая! ― закивал Костя.
Уголок губ у некоторых в прострации, чуть дёрнулся в усмешке. Отец неопределённо хмыкнул.
― Хм, они со своей группой, как-то сломались по дороге из Аризоны и как раз на территории резервации, к юго-востоку штата Юта. Ну вот там-то он её и увидел.
― А красть-то зачем было? ― не поняла я. Костя повёл бровью, криво улыбаясь.
Что такое любовь ― вопрос, равносильный пожалуй вопросу о первичной материи во Вселенной. Так как же понять, что не заблуждаешься? И как вообще не заблудиться в отношениях без намёка даже не компас? Тори, чтобы добраться до истины, придётся обойти не мало айсбергов: собственные воспоминания, странный знакомый-незнакомец вторгающийся в её жизнь, фанатичная опека матери и то, что осталось у Рафа за спиной. Но то, что происходит с Рафом за её спиной ― айсберг, оставляющий фатальную пробоину. И лишь когда над Тори сомкнутся волны, Раф ответит на вопрос равносильный загадке первичной материи.
"И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево." Откровение Иоана, глава седьмая. На небе разразилась война архангела Михаила против Посредника Бога. С небес тем временем спустился отряд ангелов, чтобы предотвратить "Глобальное Мировое Правительство" во главе с новоиспеченным Дьяволом. И обрушивается кара на землю, от которой люди дрожат в страхе. Зверствует чума и над головами людей нависло "кровавое небо", планомерно превращая каждый день в сущий ад.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.