Рок пророка. Второе пришествие - [67]

— Я сейчас поняла, — заговорила снова Лиза, — что, наработав в себе мозаичное мировоззрение, человек получает Различение. И его уже не втянуть в чуждую человеческой природе программу. Но и в сугубо положительной программе тоже не стоит зависать. Надо всё время «расти над собой», стремиться к высшему, всё время восходить, совершенствоваться.

— Это называется «смена логики социального поведения», — не отрывая взгляда от экрана, где тяжело вздыхал над своей неудачей жрец Вуду, проговорил Сергей, — сейчас мир стремительно меняется, появляются всё новые технологии и человек, чтобы прожить, просто обязан постоянно переучиваться и совершенствоваться. В этом и уникальность текущего момента времени.

— Да, — Мироздание — это процесс, — кивнула Лиза, не выходя из своего задумчивого состояния, — и человек — это процесс. Нет вообще ничего статичного в природе. Это надо понять и осмыслить. Ведь каждый атом в нашем теле находится в постоянной вибрации. А когда возникает резонанс с Объемлющей Системой, то происходит выборка необходимой информации…

Лиза тряхнула головой и, потрясённая, оглядела окружающих. Сергей, Иван и Наталья Николаевна, в свою очередь, смотрели на неё.

— А что это со мной такое? — спросила Лиза, — ведь я же этого не понимаю, а говорю. То есть, прежде, до этого момента, я совершенно не могла это осмыслить, а теперь я толкую о таких вещах, в которые мне трудно было вникнуть каких-то пять минут назад. Что это? Почему?

— Таково влияние текущего момента, — усмехнулась Гончарова.

— Знаете, — продолжала Лиза, — когда мы все устали наблюдать за этим магом, я расслабилась, закрыла глаза и отключилась от происходящего. И увидела вдруг быстро — быстро раскрывшийся Цветок. Правда-правда! Он был похож на лотос, с такими же длинными и острыми лепестками. Вот в компьютере, когда заканчиваешь работу и нажимаешь на экранчик с надписью «сохранить», линии в центр сбегаются. Здесь то же самое, только наоборот — не сбегаются в центр, а разбегаются. И не линии, а лепестки. Я думала, что в индуистских религиях этот цветок — просто метафора. А он расцвёл в моём сознании! Или же подсознании? Словом, я его видела своим внутренним взором! На так называемом «внутреннем экране». Он правда существует, этот экран. Каждый, наверное, при засыпании, прикрыв глаза, видит пятна какие-то, блики. Часто это преломление света. Если мы смотрим на его источник, а потом закрываем глаза, мы ещё долго продолжаем видеть это световое пятно. И оно даже цвет постепенно меняет. Ну, вот. А я при засыпании вижу «картинки». Разные движущиеся фигурки. Даже сюжет какой-то существует. Словно рисованные мини-мультфильмы. А вот теперь увидела Цветок. И это было просто потрясающе! Р-раз! — И расцвёл, раскрылся! Просто фантастика. И информация стала в меня буквально вкачиваться…

— А вот это и есть вдохновение! — воскликнула актриса, — мне это состояние очень даже знакомо. Образно говоря, Господь прильнул к нашим устам, и делает искусственное дыхание. Вдох Бога в нас — и мы буквально воспаряем над действительностью!..

Её восторженные измышления прервал резкий механический звук из компьютера. Они увидели, как жрец вскочил и на лице его отразился ужас. В поле зрения появились военные. Двое солдат втолкнули в помещение избитого и изуродованного Штайнмахера. Вслед за ними вошёл генерал. Едва он раскрыл рот, как Сергей вполголоса принялся переводить.

— Вон! — рявкнул генерал. Солдаты испарились.

— Вон! — повторил он ещё раз и жрец Вуду, не веря своим ушам, сначала раскрыл было рот, чтоб возразить, но только глянул в лицо генералу — и тотчас тоже испарился.

— Штайнмахер, где видеокамера? — угрожающим тоном спросил генерал, — покажи мне, куда ты её вмонтировал? Ведь ты же должен понимать, что мы здесь всё до винтика разберём, но найдём!

— Испортите оборудование и сорвёте Проект, — разбитыми губами прошелестел Штайнмахер.

— Мои люди уже в России, — продолжал генерал, — и они уничтожат всех, кто видел твою идиотскую трансляцию. А я придушу тебя, старый дурак! Собственными руками придушу!

— И сорвёте Проект, — упрямо повторил Штайнмахер.

— Будь ты проклят! — вскричал генерал, бросил свирепый взгляд на Спящего и вышел вон.

Штайнмахер поднял к камере окровавленное лицо.

— Если вы ещё живы, — прошептал он устало, — то берегитесь. И постарайтесь передать этот компьютер русскому Президенту.

Он отключил трансляцию.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Сергей закрыл ноутбук и подошёл к окну. Чуть отодвинув занавеску он окинул взглядом улицу, потом повернулся и тихо произнёс:

— На выход с вещами, господа путешественники.

— О-о, — простонала Гончарова, — только не это! Я спать хочу.

— О чём вы говорите, Наталья Николаевна? — всплеснула руками Лиза, — вы что, не слышали, как нас предупредил Штайнмахер?

— Кошмар, — передёрнула плечами актриса, — как они его…. Безумно жалко. Но ему мы ничем не поможем, а отдых нам необходим.

Она с укоризной посмотрела на собеседницу:

— Лиза, мы женщины, а не гончие собаки. Весь день, как ненормальная, ношусь по городу. Спасибо моим стареньким кроссовочкам. Если бы не они — я бы и ног под собой не чуяла. И угораздило же меня утром прогуляться в нашем парке! Если бы только знала наперёд, что встречу там вашего, Лизочка, великолепного супруга — нипочём бы туда не пошла! Даст Бог, выживем — ни ногой туда больше! А теперь спать. Ведь мы надёжно спрятались, не так ли? Мужчины, ну поддержите меня! Ну почему обязательно сразу — «на выход с вещами»?