Рок-н-ролл мертв - [16]

— Скотина! — процедил Джим. А я закончил:

— К тому же, так случилось, что именно в эту ночь на «скорой» дежурили верные ему люди, и забрать тело было очень просто. Все ему смазала единственная непредвиденная деталь — телекамера напротив двери.

— А откуда он потом о ней узнал? — задал Смур вполне резонный вопрос.

— И как он вас с Настей вычислил?

Я объяснил:

— Когда он в теле Рома лежал в ванной, он слышал, как Настя звонила мне. И он решил проследить, что мы будем делать. Утром он поехал за нами и оказался возле прокуратуры. Настя вошла, я уехал, а он остался ждать ее возвращения. Потом, выйдя, она тут же, из автомата позвонила мне. А Сева стоял рядом, возле козырька, вроде бы ждал, когда освободится телефон. И все про камеру, и про то, что Настя ничего прокурору о смерти Рома не сказала — слышал. Он дико испугался и твердо решил нас, как можно быстрее, убрать. Позвонил своим людям, чтобы они нашли меня (им пришлось снова на смену не по графику напрашиваться), а сам разделался с ней.

У меня подкатил к горлу комок, и я замолчал, но потом пересилил себя и закончил:

— Настю нашла Томка. Если бы она пришла чуть раньше, она или спугнула бы Севостьянова, или наоборот — была бы убита тоже.

Мы молчали долго.

— И что теперь? — спросил Джим, возвращая пистолет.

— Я и сам хотел бы знать. В милицию, по-моему, даже и дергаться не стоит.

— И не думай, — хмыкнул Смур, — тебя с твоей сказочкой там только на смех поднимут.

— В газеты? — предложил Клен.

— Да брось ты, — обломил его Смур, — если б я Крота не знал, разве бы такую дурь напечатал?..

— Я кажется кое-что придумал, — решился я. — У вас, по-моему, на сегодняшний вечер концерт запланирован?

— Какой концерт без Рома? — махнул рукой Клен. — Мы-то все ждали, что он объявится, а теперь… А так было бы клево, — он с мечтательным выражением лица побарабанил себя по ляжкам, — представляешь: на стадионе, ночью. Там штук двадцать команд будет. Называется «Рок — в борьбе с наркоманией».

— Актуально… — вставил Смур. Но Клен его не слушал:

— Мы бы там самые крутые были. Тоша подсуетился и где-то на час арендовал спортивный вертолет. Представляешь, мы бы с неба спустились…

— Да хватит тебе, — попытался остановить его Джим, — что теперь об этом говорить?

А Смур, кажется, что-то понял и стал подозрительно на меня поглядывать.

— А еще — не унимался Клен, — там на сцене уже установлен огромный — метров в двадцать высотой — портрет Рома. Он ведь должен был стать «гвоздем программы». Ром собирался спалить свой портрет под конец выступления…

— Вот и классно, — заявил я. — Вы не будете ничего отменять. Тряхнем стариной: я буду с вами. У нас еще день на репетиции. И там, на концерте, я все, как есть, расскажу зрителям.

— Так я и думал, — покачал головой Смур. — Это облом, Крот Коля. Лет пятнадцать назад нас, возможно, еще стали бы слушать. Но сейчас… Даже и не думай. Что бы ты не говорил, они будут или свистеть и гнать тебя со сцены, или наоборот — тащиться. Но они никогда НЕ ПОВЕРЯТ ТЕБЕ.

— Но почему? Почему ты так уверен?

— Ты остался в тех временах, когда играл сам. Рок-тусовка в «Невском», ночные бдения при свечах, дзен, тихие девочки… Все мы тогда искали истину. Сейчас ищут зрелищ. Ты будешь выглядеть клоуном. Причем — бездарным.

— Смур прав, — сказал Джим. — Но мы должны попробовать. С нас-то не убудет. А вдруг выгорит?

— Да ну что вы, а?! — взбунтовался Клен. — Что вы смурь-то наводите? Все получится.

Но Клен — дурак, это общеизвестно. И я снова искательно глянул на Эдика. И, видно, ему жалко меня стало:

— Ладно, — говорит, — давай попробуем. В конце концов, если на репетиции почувствуем, что не катит, мы всегда сможем остановиться.

— А Тоша туда не явится? — спрашивает Джим.

— Ну, это-то мы сейчас устроим, — говорит Эдик и набирает по телефону номер.

— Алле! — говорит он. — Антон? Тоша, что делать будем? Ром пропал, как сквозь землю. А у нас концерт сегодня. Ты не знаешь, где он?.. Нет?.. Отменять? Слушай, жалко, там все так круто приготовлено… Ладно, понял… Ладно, не беспокойся, нам так и так туда за аппаратом ехать. Сиди дома… Не за что… Да, а как с вертолетом быть? Как предупредить, что не нужен?.. Встретить?.. Да уж ладно, я сам… Ну все, привет, — и положил трубку.

— Класс! — восхитился Клен. И я был согласен с ним. Был бы прошлой ночью на моем месте Смур, он бы, наверное, не наделал столько глупостей.

Весь день мы проторчали в ДК ВДНХ, где сейчас «Дребезги» арендуют зал для репетиций. Мы вспомнили три наших старых хита, те, что играли до прихода Рома («Дай мне шанс», «Беглый монах» и «Электрическая линия»). Но это — «для разминки»; на выступление же я написал новый текст, который будет состыкован с гимном «Дребезгов». Мы пробовали, ругались, курили, пили кофе и пробовали снова. И то нам казалось, что все — очень клево, то — что Смур прав, и все — жутко неубедительно. А ведь нам, по задумке, предстояло не просто сыграть и спеть, а устроить такой кипеш, чтобы все газеты писали…

…Заглянул администратор ДК и сказал, что к телефону зовут «кого-нибудь из музыкантов». Пошел Смур, а вернувшись, сообщил, что искали меня — «какой-то Гриднев». «Это тот самый следователь, — объяснил я, — что ты ему сказал?» «Соврал на всякий случай, что ты не появлялся». «Правильно, — одобрил я, — не до него», а сам подумал: «Интересно, что ему от меня надо?»