Рок-н-ролл мертв - [17]
Но вот настал вечер и мы, пересаживаясь с трамвая на автобус (из нас только у меня есть машина, да она так и осталась стоять возле Тошиной дачи; при том — в жутком состоянии), двинулись в сторону стадиона. Точнее — к пустырю неподалеку, куда должен подлететь за нами небольшой спортивный вертолет.
…Он завис над центром переполненного людьми неосвещенного стадиона, и со всех концов к нему потянулись разноцветные лазерные нити. Со сцены в этот момент уходили ребята из питерского «Горячего льда». Вертолет снижался, двигаясь к подмосткам и метрах в пятнадцати над ними — завис. Упала складная лестница. Первым начал спускаться Клен. Но для толпы он почти невидим: его не освещают.
Мы двинули за ним лишь тогда, когда услышали внизу бешеный грохот его барабанов. Пока все идет по сценарию, разработанному еще вместе с Ромом.
Барабаны перекрывают даже рокот лопастей. Нас зарницами выхватывают из тьмы яркие белые сполохи стробоскопа. Почти одновременно мы спрыгиваем на сцену и на миг задерживаемся на ее краю, пронзая указательными пальцами пустоту перед собой. Джим и Смур бросаются в разные стороны — к инструментам, а я остаюсь посередине — перед стойкой с микрофоном. Я не опустил руки, а обвел ею человеческое море внизу, и по тысячам голов заметались в испуге серебряные круги прожекторов.
По традиции, да и не разобрав, что на сцене — вовсе не их кумир, зрители сначала неуверенно, а затем — все громче, начинают скандировать: «Ро-ма! Ро-ма!» На это я и рассчитывал, сочиняя новый текст. Я собираюсь, словно готовясь к прыжку, и выплевываю в ухо микрофона:
— Ты жить не научен был исподтишка!
Стадион продолжает скандировать: «Ро-ма! Ро-ма!» И я бросаю вторую строку:
— А мы вот не можем так: кишка тонка!
Я повторяю это еще и еще раз, пока люди не начинают понимать, что от них требуется. Они включаются в игру, и теперь под аккомпанемент ударных Клена мы выкрикиваем поочередно:
Тут ритм становится жестче, а мелодия незаметно переходит в традиционный гимн, и я продолжаю:
Неожиданно, как бы на полуслове, музыка обрывается, и за моей спиной падает огромное полотнище. Прожектора, вспыхнув, освещают гигантский портрет Рома. Белозубая улыбка завораживает стадион, и в воздухе повисает, готовая лопнуть от собственной тяжести, зловещая тишина.
Так с полминуты молча смотрит Роман на людей, испытующе заглядывает им в лица. А я снимаю микрофон со стойки, поднимаюсь на возвышение к кленовым барабанам, захожу ему за спину и, оказавшись прямо под портретом, начинаю говорить:
— Вы видите: «Дребезги» выступают сегодня без Романа Хмелика. Потому что его нет в живых. Его убили — прошлой ночью. Сначала его посадили на иглу, а потом — стали подмешивать в героин вещество, делающее человека послушным роботом… — Говоря это, я пытаюсь найти внизу человека, к которому я мог бы обращаться (так легче говорить убедительно); мой взгляд двигается по стоящим в передних рядах и вдруг натыкается на знакомое лицо. Томка — Настина сестричка. Милое, совсем юное лицо. Глаза — две сияющие кляксы. Но что-то в них сейчас не так… Ненависть. И тут я понял: она не верит в то, что я говорю, она даже и не слушает; она думает, что мы превратили гибель Рома и Насти в эффектный сценический трюк. И вдруг мне самому начинает так казаться. Я почувствовал, как дрогнул мой голос. Но я заставил себя говорить дальше, отведя взгляд в сторону.
И я подробно изложил всю историю, кроме того, что, грабя, Ром был уже мертвым (это звучало бы уж слишком невероятно), и закончил так:
— Я думаю, мы должны уничтожить этот прибор и эту лабораторию, пока зараза не распространилась. Мы должны отомстить за Романа. «Вместе мы — монстры, мы — сверхчеловеки», — пел он. Он верил вам.
В этот момент погасли прожектора, и все увидели, что нижний край портрета лижут язычки жадного пламени. В их неровном свете лица зрителей, тех, кто поближе к подмосткам, вдруг кажутся мне полными понимания, доверия и решимости. Клен, Эдик и Джим уже держали в руках по факелу, запаленному от пылающего портрета. Я спустился к краю сцены и вновь обратился к людям:
— Мы зажгли эти факелы от его огня. И мы поведем вас. Вы готовы?
Пауза. Она длится долго. Слишком долго. Пламя охватывает уже всю нижнюю часть портрета. От температуры картон коробится, и черты Рома искажаются до неузнаваемости. Улыбку сменяет жуткая гримаса боли. Вдруг плотину тягостной тишины взламывает крик: «Что он нам лапшу на уши вешает?! Играют пусть!»
В ответ раздается одобрительный ропот, но кто-то, перекрывая его, громко произносит: «Да вы что, не видите — не врет он». Кто-то поддержал: «Пойдем с ними. Разберемся…» «Пусть менты разбираются, а мы-то причем?» — слышится с другой стороны, и все тонет в лавине выкриков, в которой можно разобрать лишь отдельные фразы: «Деньги-то мы за что платили?», «Пустите меня к ним!..», «Хватит нам политики, пойте, давайте!»…
Невероятные приключения двух мальчишек на Земле и в космосе, в прошлом и будущем! Веселая, искрометная и необычайно увлекательная повесть Сергея Лукьяненко и Юлия Буркина легла в основу фантастического блокбастера «Азирис Нуна».
«Сегодня, мама», «Остров Русь» и «Царь, царевич, король, королевич...» — это развеселая и разудалая трилогия, сочиненная Сергеем Лукьяненко на пару с Юлием Буркиным.Это безудержный полет фантазии, невероятное, причудливое развитие сюжета и, конечно, брызжущий, искрометный юмор!Иван — дурак — отважный юноша, прибывший из глухой провинции в Стольный град, дабы поступить на службу к Владимиру Красно Солнышко, обретает, не без приключений, трех верных друзей — трех богатырей...Василиса Прекрасная,супруга Владимира, дарит свои сережки тайному возлюбленному — Кощею Бессмертному...Ивану и трем богатырям предстоит совершить нелегкий путь в Кощеево царство, чтобы успеть вернуть сережки и спасти честь княгини...Вам это ничего не напоминает? Дальше будет круче!..Иван — дурак и три богатыря — один за всех и все за одного!
Третья книга отчаянно смешной, развеселой, разудалой трилогии Сергея Лукьяненко и Юлия Буркина «Остров Русь»!Забавная история приключений Шерлока Холмса и доктора Ватсона, раскрывающих до неприличия загадочное преступление, совершенное на острове Русь!В расследовании помогают, естественно, юные герои романа «Сегодня, мама!».Подозреваемые и свидетели — естественно, персонажи романа «Остров Русь»!
…Однажды подросток Стюарт Сатклифф сказал своему приятелю Полу то, что много раз повторял своему лучшему другу Джону: «Увидишь, вашими именами назовут планеты!»Через четверть века Международный астрономический союз утвердил за четырьмя небольшими астероидами, номер 4147, 4148, 4149 и 4150, названия «Леннон», «Маккартни», «Харрисон» и «Старр».Где бы мы не находились, эти четыре космических тела вечно кружат над нами. Они будут кружить и над нашими правнуками, и над нашими праправнуками. Но орбиты их не пересекутся, и быть вместе им не суждено никогда.Авторы утверждают, что эта захватывающая книга содержит в себе не только исчерпывающую историю «Битлз», но и разгадку их феномена.
Эта книга — настоящий подарок для тех, кому полюбились герои прикольной трилогии Юлия Буркина и Сергея Лукьяненко «Остров Русь». Это — новые приключения Кости и Стаса, их друзей Кубатая и Смолянина, сфинкса Шидлы и других — в прошлом и будущем, в реальности и виртуальности, на Земле и на Венере. А так же на таинственной и зловещей планете Леокада.В «Принцессе Леокады» герой «Острова Русь» Стас выступил как соавтор. Станислав, сын Юлия Буркина, — ныне писатель, лауреат национальной литературной премии «Дебют».Художник А. Е. ДубовикКомпьютерный дизайн С. В. Шумилина.
В сборнике представлены новые, малотиражные или публиковавшиеся исключительно в периодике произведения ведущих авторов нашей фантастики: Юлия Буркина, Юрия и Татьяны Бурносовых, Ярослава Верова, Святослава Логинова, Далии Трускиновской и других. Все деньги, вырученные с продажи электронной копии сборника, будут направлены на благотворительные цели — помощь замечательному поэту и актрисе Алине Стародубцевой.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.