Рогатое величество и ведьма уборщица - [2]

Мне было бы стыдно, будь у меня возможность надеть изящные каблучки, которой я не воспользовалась и пришла в чём была. А так, я же выбирала ту обувь, в которой точно дойду до имения князя и не пропаду по дороге. Конечно, было немного стыдно, но вопрос с тремя тысячами серебряных ещё не был решён, чтобы я отвлекалась на какую-то чушь. Да и вообще, я ведьма, а ведьмам, кто не знал, модный закон не писан!

— Проходите туда, — постаралась не фыркать женщина, рукой плавно наводя на дверь. — До свидания, Вальдемара Тихомировна.

Кивнула ей, а сама робко дёрнула на себя ручку. Та не только не открылась, но и не нажалась вовсе. Но где наша не пропадала?

Резко дёрнула раз — ручка опустилась вниз, но дверь всё также не желала отворяться.

Резко дёрнула два — всё тот же результат.

По ту сторону, в комнате, завозились и уже было собрались помочь с попаданием в комнату, как меня озарила догадка. Всё это время надо было дёргать от себя, а не на себя. И не дожидаясь помощи (мы же самостоятельные ведьмочки), я резко и со всей силы дёрнула ручку и навалилась всем весом на дверь. Она быстро, смазано скрипнула и громко ударилась о мужчину, снося его с ног.

От неожиданности и испуга я застыла в проходе, продолжая стоять и смотреть на упавшего человека. Там, на полу распластался Лазарь Светлокудр, неприлично ругаясь и держась на голову. Мёртвая причёска его впервые на моей памяти растрепалась, превращая князя в пугало. Мужчина выглядел разъярённым и недовольным.

— Какого чёрта? — грозно рявкнул князёк и, подняв выцветшие глаза, наполненные ненавистью и гневом, удивлённо замолк. — Вальдемарочка?

— Здра-а-а-асте, Лазарь Мартемаросович! Какая неожиданная встреча! Вы уж не серчайте, я не специально, правда, — попыталась вложить в голос как можно больше раскаивающихся ноток и закусила нижнюю губу. Хищный взгляд сразу переметнулся к моим устам, что сильно смутило и заставило сжать губы в тонкую полосочку.

Я, конечно, девочка целованная, но блондины меня ни в одном глазу не привлекают. А такие взрослые и противные тем более!

Наконец отцепилась от дверной ручки и прошла в комнату, где, к величайшему удивлению, за маленьким столом обнаружила свою семью. И младшенькие, и старший брат Сёмка, и отец Борий, и мать Клава. Все нарядные и причёсанные, с важными лицами и хитрыми глазами. Смотрят на меня, подмигивают.

— Ну вот, Вальдемара! Вот все мы здесь сегодня и собрались! — Взял слово батька, поглаживая реденькую бороду левой рукой. Видать, нервничал сильно. — Ты уже, наверняка, знаешь из письма любимого князя Лазаря, — тут он неожиданно тепло взглянул на хозяина имения, что сразу насторожило, — что у нас большая задолженность ему.

— Борька, не тяни кота за яйца, — закудахтала мамочка, пряча под столом сжатые, тоже от волнения, кулачки. — Господин князь решил всё великодушно нам простить, представляешь?! — Радостно-нервно выдала новость матушка, отчего-то бегая глазами то по столу, то по занавескам и окнам. — А ещё он согласен взять тебя замуж, Марка! Представляешь, за какого важного человека ты выйдешь? Ой, ой, все девки обзавидуются в округе, такого ведь завидного жениха в себя влюбила!

Я? Да это форменное издевательство! Где доказательсва?

Резко метнула взгляд к самому Лазарю, который стоял позади меня с довольной мордой, как обожравшийся сметаны кот, слушал лесть маменьки и снисходительно принимал улыбку батьки. Белобрысое недоразумение, как только заметив, что ошалелый ведьминский взгляд переметнулся на него, вынуло из кармана парадных брючек цвета слоновой кости кольцо и протянуло вперёд.

— Марочка, дорогая! — Пафосно начал «жених», даже не собираясь вставать на одно колено, как положено. Зато он собирался толкнуть какую-то речь, обязующую меня прочувствоваться величественным моментом и, не зависимо ни от чего, дать положительный ответ на его предложение «руки и сердца». — Как только меня прислали в эту дыру, Квакушино, я думал, что помру здесь со скуки и безделья, зачахну без высшего света и балов… Но в один прекрасный момент, на празднике урожая… года четыре назад, я увидел тебя, сидящую за столом и с аппетитом жующую баранью ножку… и влюбился. Такой красоты не видел даже при великом княжеском дворе! Ах, дорогая, три тысячи серебряных не стоят даже твоего мизинца на ноге, поверь мне! Если бы я мог, я бы оценил тебя в ящик демонских бриллиантов, право слово. А ещё твои ведьминские способности… Но вместо этого я готов простить долг твоей семье и, скажу больше, обеспечить их на всю оставшуюся жизнь, если ты согласишься стать моей женой! Марочка, душенька, ты будешь моей?

Я шокировано молчала.

Это ж надо, это ж надо, однако! Влюбится в шестнадцатилетнюю девчонку, неприлично уминающую за обе щёки ножку баранины. И ладно бы у Лазаря действительно были такие странные вкусы на женщин, я бы поверила, не знай в лицо его предыдущих пассий и не помни своё лицо в том возрасте. Сплошь и рядом худые блондинки, чуть ли не выше самого князька на голову, со стервозным высокомерным взглядом и я, на тот момент очень пухленькая чернявая девочка с заплывшими глазами, не инициированная и очень любящая покушать.