— Ааа! — вскрикнул Аксенов, и в его голове пронеслось: «Наверное, пуповина оборвалась!»
— Бесстыдники, ишь что надумали! Креста на вас нет!
Виктор распахнул глаза. Мирослав стоял перед ним на коленях, видимо, для того чтобы удобней было делать пассы, и держался за голову, а крошечная разъяренная старушка дубасила его по голове своей палкой.
— Что вылупился? Место нашли своими тьфу мерзостями заниматься! Я участкового сейчас вызову! — кричала бабулька, работая палкой как истинный джедай — световым мечом.
— Витька, бежим! — заорал Саня.
И они побежали. Пережидать пришлось в нескольких кварталах от места происшествия, а потом осторожно, короткими перебежками, друзья вернулись за машиной.
Сесть внутрь Аксенову по-прежнему не удалось.
— Накололи нас…
Разъяренный Саня хотел было подняться к Мирославу, но Виктор остановил его.
— А вдруг там менты? Давай лучше куда-нибудь еще попробуем, а то вечереет. Черт с ними, с двумя тысячами…
Он словно что-то вспомнил. Потянулся проверить содержимое карманов…
— У меня этот Чумак хренов деньги из кармана спер. Хорошо хоть бумажник тебе догадался отдать.
— Ты осел.
— Сам ты осел! Я с закрытыми глазами стоял, а ты мог бы и повнимательней быть!
— Он так эротично двигал руками в районе твоих бедер, что я предпочел отвернуться. Ну так что, подняться к Чумаку?
Виктор печально вздохнул.
— Лучше не надо. Обойдемся. Так к какой бабке ты хотел меня отвезти?
Дорога к ведьме шла через ухабы и выбоины. Как и положено колдунье, она жила вдали от города, в скромной деревеньке под названием Перебор. Постанывая на кочках и с безграничной печалью в глазах всматриваясь в темнеющее небо, бедняга терпел следующий этап унижения, и очень обрадовался, увидев знак: «Перебор 200».
«Если этот кошмар когда-нибудь закончится, я переберу явно больше», — подумал Аксенов, вздыхая.
Наконец невдалеке послышался собачий лай и сквозь загустевший сумрак проступила деревня.
Виктор еле выбрался из прицепа.
— Моя филейная часть превратилась в отбивную, — простонал он.
— Интеллигентно выразился, блин, — гыкнул Саня и направился к указанному в газете дому под номером двадцать два. — Хозяйка! Открывай! Баба Зина, клиенты под калиткой жмутся! Баба Зина!
Дверь дома открылась, и во двор вышла дородная тридцатилетняя красавица с косой ниже поясницы, в темной юбке и мужской майке на голое тело, под которой свободно перекатывались тяжелые пышные груди. Оба мужчины невольно сглотнули слюну.
— Кого надо? — дружелюбно спросила барышня.
— Нам знахарка нужна, — еле проговорил еще не вполне пришедший в себя Виктор, мучительно пытаясь оторвать взгляд от сдобных выпуклостей под майкой.
— Ааа, ну заходите во двор, в дом, извините, клиентов не приглашаю.
— А где баба Зина? — все еще недоумевал Виктор, и напрасно Саня пытался ущипнуть его за локоть.
— Баба Зина — это я.
— Что?..
— Ну чего вы все так удивляетесь? Там же написано не бабка, а баба. А я кто, мужик что ли? Ладно, ты — она ткнула пальцем в Виктора — на скамейку садись, а ты, — Зина указала на Саню — иди вооон туда, на завалинку. Говорить с ним одним буду.
Мужчины подчинились. Широко расставив мощные колени, Зина рассматривала Виктора как диковинное животное.
— Сто долларов, — сказала она наконец.
— Чего?..
— А ты думал, я бесплатно буду твои кармические болячки рассматривать? Или деньги, или езжай откуда приехал.
— Я думал, знахарки плату козами берут, — удивленно признался Виктор.
— Ну знаешь, когда-то в мире и интернета не было.
— Но у меня только рубли.
— Давай по курсу.
Взяв деньги, Зина прищурилась, пробормотала какую-то тарабарщину и сказала:
— Вижу твою проблему. Ты не можешь входить в замкнутые помещения, верно? Ты рожден тринадцатого июня, в полночь, и завтра тебе исполнится тридцать три года. Ты женат, но детей нет. И сейчас ты чувствуешь себя несчастным.
— Что со мной происходит?
— Проклятье всех рожденных тринадцатого июня. Иногда накануне тридцати трехлетия с ними случаются подобные неприятности.
— И что делать? — с болью в голосе спросил Виктор.
— Ну… Я могу помочь тебе узреть и понять истину проклятия.
— Мне плевать на истину, я хочу избавиться от него!
— Без знания истины ты не сможешь получить освобождения. По прейскуранту знание истины — еще двести долларов, самостоятельное избавление от проклятия по инструкции — еще пятьдесят, избавление моими руками — двести.
Виктор присвистнул.
— Расценочки, однако.
— Кризис, что поделать.
— Дорого!
— Дешево тебе уже сделали, — хихикнула женщина, лукаво прищуриваясь.
Виктор тяжело вздохнул.
— А можно купить избавление без истины, а?
— Нельзя. Ты же не просишь в магазине водку в пластиковую бутылку перелить, чтоб дешевле вышло? Не жмоться, если сегодня до часа ночи ты не избавишься от своей проблемы, жить тебе с ней остаток жизни, — сказала Зина, с улыбкой поглядывая на клиента.
— Врешь?
— Проверить хочешь?
Виктор хмыкнул. Да уж, как-то не хотелось бы.
— А где гарантии, что я исцелюсь?
— Исцелишься стопроцентно.
— А если нет? — настаивал он.
— Ты мой адрес знаешь. Что тебе еще надо? Я ни от кого не прячусь, уже пять лет тут живу. Решай скорее, а то у меня сериал начинается.
Виктор вздохнул. Деваться было некуда.
