Родом из села Залесова. - [18]
– Давай, давай, пока в отпуске. Проветривайся…
Николай несколько раз совершил велосипедные путешествия. Как-то вечером к нему пришли двое знакомых местных парней. Спросили:
– Коль, ты говорят, на велосипеде путешествуешь? Возьми нас с собой. Хочется нам новые места повидать, пока есть свободное время.
Николай оценивающе посмотрел на односельчан. Парни, как парни. Можно сделать пробу – взять их с собой.
– Завтра я собираюсь в дальнюю поездку. Может быть, придется заночевать по дороге. Возьмите деньги, продукты. Часикам к восьми подходите к моему дому. Поняли?
Парни кивнули головами…
Утром они стояли возле дома, ждали Николая. Он вышел за калитку, поздоровался, сказал:
– Ну что, в путь? Поехали!
Они, перекидывая ноги, сели на велосипедные седла и, крутя педали, поехали по дороге, оставляя Залесово у себя за спиной…
В этот день велотуристы проделали большой путь… Они ехали, крутили педали, любовались красотой природы, перекидывались на ходу словами, пошучивали, смеялись. Настроение у всех было отличное.
Вот впереди показался какой-то населенный пункт.
– Коля, – сказал один из парней, – пить хочется. А вода вся вышла. Давай в селе у кого-нибудь попросим.
– Ладно! – откликнулся Николай. Он ощущал себя руководителем похода. Его спутники негласно согласились с этим.
Они притормозили возле одного из сельских домов. Слезли с велосипедов. В ограду входить не стали.
Николай, стоя возле штакетника, громко крикнул:
– Эй, хозяева, есть кто дома? Эй!
Вскоре отворилась дверь, на крыльцо вышла бабушка и спросила:
– Вам чего хлопчики?
– Нам бы водички напиться. День сегодня жаркий. А мы большой пробег сделали. Напоите?
– Напою, – кивнула головой хозяйка и вошла в избу. Вернулась она вскоре. В одной руке она держала литровую банку с молоком, а в другой железную кружку. Выйдя за калитку, она налила в кружку густого молока и протянула руку, подавая: – Берите, кто первый. Пейте!
Николай кивнул головой:
– Подходите!
Они по очереди напились холодного, освежающего молока, утерлись и поблагодарили старую женщину за доброту.
– Ничего, ничего, – ответила она.
В душах у парней осталось чувство признательности к этой бабушке. И они захотели, хоть как-то отблагодарить ее. Пока она ходила в избу, относила банку и кружку, Николай осмотрел хозяйство старой женщины. Он увидел, что забор покосился, крыльцо и сени ветхие, на крыше поломанная черепица.
– Может, поможем бабуле, отремонтируем ей, что сможем? – спросил он своих спутников.
Они согласились. Когда старушка вернулась, то Николай предложил ей:
– Бабушка, давай мы тебе поможем. Хоть что-то сделаем.
– Ой! – обрадовалась она, – помогите, ребятки! А то ведь одна живу.
Нашлись инструменты, нашлись и материалы. Начался ремонт. Кто-то из парней забор поправлял, менял сгнившие штакетины на новые. Кто-то крыльцо и сени приводил в порядок. Кто-то крышей занимался. Застучали молотки. Зазвенели, перекликаясь, голоса помощников. Работали они в охотку. И дело у них шло…
Солнце стало склоняться к закату. Длинные тени от деревьев, стоявших возле домов местных жителей, легли на землю. Вдали, на окраине, раздавалось щелканье бича и протяжное мычание. Это пастух, сидя на жеребце, гнал с пастбища коров.
– Вот и все, бабушка! – сказал Николай, вытирая ладонью пот со лба, – работу мы закончили. Пожалуй, двинемся дальше.
– А я вас никуда не отпущу, – проговорила старушка, – сейчас вот Зорьку встречу, подою и накормлю вас ужином. Переночуете у меня. Велосипеды вон под навес поставьте. Никто их не украдет. Помойте вон, под умывальником, руки да в избу ступайте, а я скоро.
Парни поставили велосипеды под навес. Помылись на улице, двигая носик рукомойника и подставляя под льющуюся струю руки, утерлись вышитым полотенцем, вошли в избу, разулись на пороги и присели в горнице на лавку.
Любознательный Николай стал смотреть по сторонам. Семейные фотографии в рамке висели на стене. Тикали часы-ходики с гирьками. Когда закончится у ходиков завод, то потянешь одну гирьку, висящую на цепи, до упора, и вновь часы-ходики оживут, затикают. Вязаные половики лежали на крашеных половицах. В углу стоял не новый телевизор. Рядом с ним – старинный сундук. Подоконники были уставлены горшками, в которых росли цветы.
Отворив двери, в избу вошла хозяйка. Спросила:
– Заждались? Сейчас я вам ужин сготовлю.
Она в горнице постелила на стол клеенку. Принесла чашки с разогретым на плитке гороховым супом, вареную картошку, соленые огурцы, помидоры, нарезала сала. Спросила:
–Может быть, по рюмочке выпьете. У меня водочка есть. Будете?
Но усталые парни, которым предстоял завтра длинный путь, отказались.
– Ну, нет, так нет. Ешьте! А потом я вам чайку налью. Попьете.
Проголодавшиеся путешественники дружно навалились на еду. Ели так, что, как говорится, только за ушами трещало.
Насытились. Бабушка убрала со стола. Принесла кружки с горячим чаем, фаянсовую чашку с печеньем, с сушками, ласково проговорила:
– Пейте, работнички, чай-то, пока горячий.
Николай, хрустя сушками, прихлебывал чай. Молчали. А потом он спросил бабушку:
– Вон у вас сколько старинных вещей сохранилось. Расскажите нам, как люди раньше жили, что ели, что пили, во что одевались, какие песни пели.
Книга «Жизнь прожить – не поле перейти» – продолжение серии книг – «Храм на холме», «Богородица на стекле». В ней рассказывается о Новокузнецком храме во имя мученика Иоанна Воина. На стекле этого храма осенью 2000 года проявился образ Божией Матери. На основании этого образа написана икона, названная «Чаша терпения». В храм приезжают отовсюду люди, получившие духовные заболевания, вследствие лечения у колдунов, занятий магией, парапсихологией, гаданием, космоэнергетикой и прочим. Книга предназначена для всех,написана доступным языком, в ней собраны реальные рассказы людей из жизни.
Посвящается священническому роду Капустиных, об Архимандрите Антонине (Капустина) один из рода Капустиных, основателей и служителей Батуринского Преображенского храма. На пороге 200-летнего юбилея архимандрита Антонина очень хочется как можно больше, глубже раскрывать его для широкой публики. Архимандрит Антонин, известен всему миру и пришло время, чтобы и о нем, дорогом для меня, великом батюшке-подвижнике, узнали и у нас на родине – в России-матушке. Узнали бы, удивились, поклонялись с почтением и полюбили.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.