Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - [85]

Тщательные раскопки, проведенные на одном из памятников, помогли составить едва ли не групповое фото. В Ле-Розель на сегодняшнем северо-западном побережье Франции есть множество слоев песка, примыкающих к скале и дюнам. Удивительно, но в ряде горизонтов возрастом 80 000 лет сохранились сотни отпечатков ног. Тщательное сравнение размеров стоп в наиболее богатом следами слое указывает на присутствие минимум четырех, а возможно, и более десяти индивидов. Самое интересное, что в основном они принадлежат детям от двух лет и подросткам. Столь небольшое число взрослых дает мало оснований предположить, что это была вся группа целиком. Скорее, стайка детей искала пропитание на берегу.

Помимо минимальных кочующих групп у охотников-собирателей есть сети, связывающие разные сообщества друг с другом, в более крупные племена; члены племени часто объединены кровными узами и другими видами родства. Маленькие группы поддерживают связь с другими членами своего племени посредством как случайных встреч, так и собраний, которые не обязательно носят официальный характер, однако происходят в предсказуемых обстоятельствах. Возможно ли, что группы неандертальцев, несмотря на разделяющие их реки и горы, составляли некую организованную общность наподобие племени? До сих пор не обнаружено ни одного памятника, где большое количество очагов и зон одновременной активности указывало бы на массовые собрания.

Но это не значит, что не возникало ситуаций, при которых бы множество неандертальцев собиралось в одном месте. Некоторые сезонные события временно объединяют даже хищников-одиночек: вспомните, как собираются на реках медведи гризли, когда идет на нерест тихоокеанский лосось. Кое-где на присутствие неандертальцев с вероятной целью сезонной охоты указывают имеющиеся в изобилии останки убитых животных: например, в Моране это зубр, а в Зальцгиттер-Лебенштедте — северный олень. Переизбыток добычи приводил к снижению конкуренции, а значит, индивиды могли свободнее общаться и, возможно, переходить в другие группы. Равно как и встречи с незнакомыми группами становились менее напряженными. Если обмен каменными орудиями когда-либо и происходил в силу социальных причин, то такая обстановка была для этого самой подходящей, при этом предметы, о которых идет речь, — возможно, из незнакомого камня, — затем уносили с места забоя животных вместе с жиром, мясом и костным мозгом.

Безусловно, это всего лишь догадки, однако факт остается фактом: несмотря на высокую степень разрозненности групп[147], не все неандертальцы были рождены от родителей, состоящих в кровном родстве. Возникает вопрос: как поддерживалось разнообразие ДНК? Схемы перемещения каменных артефактов свидетельствуют о том, что сложный рельеф местности не был препятствием. По крайней мере, некоторые индивиды или целые группы пересекали даже полноводные реки, такие как Рона, и высокие перевалы в Центральном массиве и Пиренеях. Возможно, некоторые популяции, ставшие генетически изолированными, как, например, в Иберии и на Алтае, жили в хороших природных условиях, где не нужно было покидать привычное место обитания вслед за миграцией стадных животных. По большому счету, нет веских оснований полагать, что все неандертальцы не любили чужаков, тем более что, как мы увидим в главе 14, они были готовы к близким отношениям с другими гомининами. Если это действительно происходило, то рандеву с незнакомцами в степи больше напоминало неожиданный курортный роман, чем встречу в ежегодном летнем лагере. Однако вот что еще интересно: с течением времени все чаще случаются перемещения на очень дальние расстояния. После отметки 150 000 лет назад в образе жизни неандертальцев стало что-то меняться, но причины этих изменений остаются одним из сложнейших научных вопросов.

От камней к костям

Перемещение каменных артефактов долгое время оставалось единственным мерилом мобильности неандертальцев, однако аналитические методы XXI в. открыли другой путь. Все более широкое разнообразие биогеохимических методов позволяет отслеживать перемещения отдельных неандертальцев с помощью стабильных изотопов. Эти изотопы дают информацию о том, где индивид жил ранее, хотя, как и в случае с анализом рациона питания, они отражают лишь одну сторону биографии. Изотопы стронция варьируются в зависимости от местной коренной породы и попадают в зубную ткань с пищей и питьевой водой[148]. Полученные данные напоминают карту погоды и атмосферного давления, отображая движение групп по регионам, а не места постоянной дислокации. Но, сопоставляя результаты анализа зубов и сведения о местности, где были найдены останки, можно заметить перемещения между разными геологическими районами, порой на впечатляющие расстояния, как в случае с человеком бронзового века, выросшим в Альпах и похороненным рядом со Стоунхенджем.

Проведенные к настоящему моменту исследования останков нескольких неандертальцев ничего подобного не выявили, но все же подтвердили, что они не всю жизнь проводили в одной долине. Первым был взрослый из пещеры Лаконис (Греция), проживший часть детства примерно в 20 км от этого места. На еще большее расстояние указывает зуб, датируемый эемским периодом и обнаруженный в пещере Мула-Герси (Франция): смещение от исходной геологии как минимум на 50 км к югу, что подтверждается и соответствующими каменными изделиями.