Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - [84]

Учитывая также, что многие перемещенные на дальние расстояния изделия явно использовались и затачивались еще до того, как оказались в определенном месте, — пусть даже был снят лишь первый крупный отщеп, — вряд ли проходило много времени до того момента, как они становились непригодными. Транспортировка камня в течение нескольких дней от источника сырья к тому месту, где в итоге оставляли не нужное больше изделие, может быть истолкована двояко. Возможно, таким образом неандертальцы пополняли запасы? Если это так, то на средних расстояниях до 50 км должно быть больше указывающих на это отходов. Чешуйки от заточки принесенных бифасов и орудий труда присутствуют, но их источники часто располагаются гораздо ближе, а нуклеусы, не говоря уже о необработанных камнях, встречаются крайне редко.

Другой вариант: артефакты, извлеченные из источника, расположенного в 100‒300 км, указывают на то, что неандертальцы преодолевали огромные территории, практически не делая остановок в пути и не пользуясь орудиями. Столь быстрая передислокация на дальние расстояния не укладывается в рамки бесцельного блуждания, но имеет смысл, если неандертальцы целенаправленно перемещались в известные им места. Возможно, что у группы с большим грузом на это уходила приблизительно неделя. К принятию таких решений порой подталкивают определенные обстоятельства: к примеру, основная причина миграции оленей — спасение от стай комаров в летний период. Но учитывая многообразные условия обитания неандертальцев, можно предположить, что причины перемещения могли быть разными.

Ничтожно малое количество следов пребывания в Абрик-дель-Пастор свидетельствует о том, что в отдельных случаях группы были совсем маленькими, в то время как такие места, как Абрик Романи, в равной степени доказывают существование «базовых» стоянок, куда доставляли пищу, добытую на охоте и иногда частично приготовленную в другом месте.

В итоге может оказаться, что кремни из чрезвычайно отдаленных источников оставлены лишь одним или двумя неандертальцами, которые шли почти без остановок и в темпе, превышающем скорость менее мобильных членов группы: женщин на поздних сроках беременности, немощных стариков и малолетних детей. Благодаря такому разделению группы появляется возможность воспользоваться сезонным изобилием. Интересно, что нечто аналогичное наблюдается в некоторых палеоиндейских культурах[146]. Считается, что их каменные артефакты, перемещенные на чрезвычайно большие расстояния — в некоторых случаях даже больше, чем у неандертальцев, — это орудия, источники сырья для которых находятся в отдаленных местах, где охотились на зубров. Охотники приносили кремень вместе с ценным мясом и салом.

Наличие похожей практики у неандертальцев подталкивает к выводу, что они тоже были прекрасно осведомлены о расположении ресурсов на огромной территории и, возможно, планировали время и направление своих походов.

«Социальные» камни

Объяснить присутствие некоторых каменных изделий из отдаленных источников можно еще одной причиной, которая, впрочем, никогда всерьез не обсуждалась. Эта причина — обмен. Передача и получение предметов или ресурсов, например пищи, — важнейший способ поддержания отношений между людьми. Для охотников-собирателей, живущих маленькими, нечасто пересекающимися между собой группами, это особенно важно. Несмотря на признаки генетической изоляции некоторых групп неандертальцев (которые мы рассмотрим позже), их случай — это исключение.

Поскольку гоминины чутко воспринимали изменения окружающей обстановки в привычных для них родных местах, они неизбежно заметили бы присутствие других групп, и встречи непременно имели бы место. Археологи долгое время представляли эти встречи как враждебные, однако веских оснований для этого нет. Социальные условия, в которых жили неандертальцы, подразумевали совместную добычу и распределение еды, поэтому мысль делиться чем-то с близкими, перешедшими в другие группы, или даже с незнакомцами могла и не быть им чуждой.

Все эти вопросы о социальных взаимоотношениях и мобильности, по сути, касаются структуры неандертальских обществ. По оценкам, общая их численность измеряется в десятках тысяч человек и меньше. В любой момент времени неандертальцев по земле ходило меньше, чем пассажиров, ежедневно следующих через Клэпхем-Джанкшен, самую оживленную железнодорожную станцию Лондона. Что же мы можем рассказать об организации групп, помимо того, что иногда они, судя по всему, делились на более мелкие ячейки?

Исследования сообществ современных охотников-собирателей показывают, что в среднем группа состоит из 25 человек, которые вместе живут и кочуют. Такая группа представляет собой непостоянную структурную единицу: некоторые ее члены всегда держатся вместе, другие отделяются для определенных целей. Это могут быть охотники или просто пара взрослых с детьми, которые летом отправляются жить самостоятельно. Временные изменения состава могут происходить по многим причинам, в том числе в связи с предстоящими родами или желанием посетить родственников.

Разглядеть такие тонкости в археологических данных о неандертальцах — задача непростая, но не невозможная. Вокруг очага на расстоянии полутора-двух метров друг от друга могут поместиться 4‒10 человек. Таким образом, зоны одновременной активности, многочисленные кострища и особенно свалки мусора в таких местах, как Абрик Романи или Ла-Фоли, свидетельствуют о присутствии 10‒20 индивидов. Иными словами, размер типичной кочующей группы.