Родник - [6]

— А что, сторожу скажешь, да? — спросил Петя.

— А вот и скажу!

Девочка встала. Лицо её покраснело. Тёмные брови над не то серыми, не то голубыми глазами насупились. Она захлопнула альбом и прижала его к себе:

— Уходите, говорят!

Петя не унимался:

— Жалко тебе, да?

Он улучил минуту, протянул руку и ухватился за альбом. Но девочка не отступала. Она изо всех сил тянула альбом к себе, искоса поглядывая на Владика, словно искала у него защиты.

— Ладно, Петька, брось! — сказал Владик.

Но Петя уже вошёл в азарт:

— Нет, пусть покажет, пусть!

Он всё тянул альбом к себе. Вдруг девочка неожиданно отпустила альбом, и Петя смаху шлёпнулся наземь.

Альбом упал на песок, открылся, и тут Владик заметил, что на открывшейся странице цветными карандашами изображён не то большой нож, не то кинжал. Кинжал этот был как две капли воды похож на тот кинжал, который Владик нашёл весной в парке: такой же ржавый и рыжий.

Он удивился и хотел было получше разглядеть рисунок, но девочка уже подхватила альбом.

— И не стыдно вам! Безобразники вы! — крикнула она.

Петя неуклюже поднялся:

— Я тебе говорил! С девчонками лучше не связываться…

— Постой! — перебил Владик. — Девочка, скажи, почему там у тебя кинжал нарисован?

Девочка развела руками:

— Да что вы ко мне привязались, на самом деле?

— Да нет, девочка, мы не привязались. Просто у меня такой же кинжальчик. Вот я и…

— У тебя? Такой, как здесь?

Девочка резко повернулась к Владику, взяла его за руку, протянула альбом и быстро заговорила:

— Посмотри, такой? Посмотри, посмотри!

Владик, ничего не понимая, взял альбом и стал его перелистывать. На первой странице было выведено цветными карандашами: «Альбом для рисования уч-цы пятого класса Таты Винокур». На второй странице был нарисован старый, ржавый самодельный кинжал.

— Такой! Точно! — сказал Владик. — Молодец, ты здорово рисуешь!

— А где ты его взял, кинжал этот, где? — нетерпеливо спрашивала девочка, в упор глядя на Владика.

— Да вот мы здесь нашли.

— Где «здесь»?

— Да вон там, под деревцами…

— Пойдём, покажи где.

— Это можно… Пошли, Петух.

Петя сердито косился на девочку и всё счищал с себя песок, налипший на пальто. Они подошли к топольку. Девочка стала разбирать размытую дождями лиловую надпись:

— «Вань-ков Влад-лен»… Это ты — Владлен?

— Я.

— Владлен, слушай: обязательно завтра принеси кинжал. Мне очень надо.

— Владька, не отдавай! — крикнул Петя. — Лучше мне отдай…

— Тебе для баловства, — перебила девочка, — а мне надо для важного дела… Принесёшь?

— Ладно… честное пионерское, если только найду… — ответил Владик.

— Смотри не обмани. Я сюда завтра приду после школы. Буду ждать, слышишь!

Девочка подхватила альбом и пошла по аллейке. Издали она крикнула:

— До свиданья, Владлен Ваньков!

— До свиданья, Тата Винокур! — отозвался Владик.

А Петя не утерпел и крикнул:

— До свиданья, воображала!

Девочка не ответила. Она быстро шла к воротам, не оглядываясь. Песок скрипел под её высокими жёлтыми ботинками. Владик долго смотрел ей вслед, потом повернулся к Пете и сказал:

— Чудна́я она какая-то, верно?

— Она немножко того… шариков не хватает, — сказал Петя и пошевелил пальцами возле виска.

— А рисует она ничего, правда, Петух?

— Рисует ничего, — согласился Петя.

Третья глава. Дома

После парка Владик пришёл домой и сразу сел за уроки. Он любит сидеть за столом и решать задачи или аккуратно выписывать красивым почерком упражнения, промокая каждую страницу волосатой промокашкой, которая жадно впитывает чернила, будто очень хочет пить.

На столе у него всегда полный порядок. Слева — стопка учебников, завёрнутых в скользкую, глянцевую бумагу, справа — тетради, посередине — краски, карандаши, чернильница, ручка…

Над столом висят и «Детский календарь», и настоящий, «взрослый», отрывной календарь, и «Расписание уроков», и разрисованный, разукрашенный «Мой режим дня». Там всё расписано: когда подъём, когда зарядка, когда в школу…

Владик решил задачи, потом достал из левой стопки учебник географии и принялся учить:

— «Меридианом называется воображаемая линия…»

В квартире тихо. Только слышно, как на кухне тётя Феня с чувством распевает:

Эх, туманы мои, растуманы…

Это её любимая песня.

Владик выучил меридианы, потом достал бледно-голубую контурную карту полушарий и принялся её раскрашивать, как Кира Петровна велела: океаны — синим, низменности — зелёным, горы — коричневым…

Ему нравилась эта работа. Слепая карта с каждой минутой словно оживает, и вот уже под рукой тянутся горные хребты, зеленеют поля и голубеет бескрайное море.

Интересно, а почему это реки на карте очень похожи на деревья?

Маленькие речки — это веточки, они соединяются в реки побольше, а те сливаются в одну большую реку, которая течёт к морю. Это как будто ствол.

Только реки растут сверху, а деревья снизу. Сначала корень, потом ствол, потом ветки…

А вон те деревца, в парке, те ещё, ох, не скоро вырастут!

А какая она смелая, та девочка с красными бантами! Не побоялась двух мальчиков. Как она топнула ногой! Молодчина!

Интересно, а зачем ей понадобился старый кинжал? И почему он оказался нарисованным у неё в альбоме?

Надо будет завтра обязательно отнести ей кинжал. А кстати, где он?