— Да ничего, Егор Николаевич… привыкаю…
— Вот и отлично. У нас мальчики хорошие, народ боевой. Хотел я с вами, Кира Петровна, посоветоваться насчёт одного класса…
Кира Петровна была и польщена и удивлена. Она посмотрела на директора и сказала:
— Я вас слушаю, Егор Николаевич.
— Вот, стало быть, разговор пойдёт о пятом «Б»…
Кира Петровна высоко подняла брови. Она только что собиралась говорить с учебной частью о пятом «Б», и вот, оказывается, директор сам помнит о нём. Что ж, тем лучше.
— Что вы скажете об этом классе, Кира Петровна?
— Да что сказать… Класс трудный, Егор Николаевич.
— Трудный? А мне кажется, не трудней других.
— Нет, Егор Николаевич, трудней. Во-первых, там сейчас нет классного руководителя…
— Так, так… продолжайте.
— Всё это, Егор Николаевич, сказывается: дисциплина в классе неважная. Вот сегодня, например, ребята принесли на урок оружие.
— Оружие? — Егор Николаевич откинулся к спинке стула, чтобы лучше видеть Киру Петровну.
— Ну да. Мне пришлось чуть ли не силой его отнимать.
Лицо Киры Петровны покрылось румянцем.
— Какое же это оружие, интересно. Рогатка? Ножик?
— Хуже, Егор Николаевич, хуже.
— Кира Петровна, да вы меня пугаете. Что же может быть хуже! Не пулемёт же притащили они в класс, надеюсь?
Кира Петровна поневоле улыбнулась, хотя ей было не до смеха.
— Нет, конечно, не пулемёт, но вроде того.
— Вроде того? А именно?
— А именно: какой-то меч, что ли.
— Меч? Деревянный?
— Да нет, в том-то и дело.
— Кира Петровна, нет, кроме шуток, вы меня пугаете.
Директор вышел из-за стола и твёрдым шагом подошёл к окну, за которым виднелись облетевшие деревья, опустевшие клумбы и скользкие, мокрые столбы, к которым летом привязывали волейбольную сетку.
— Кто же его принёс?
— Ваньков. Владлен Ваньков.
— Ваньков? Который к нам зимой перевёлся? Странно… Такой с виду тихий, задумчивый паренёк. На него, я бы сказал, не похоже.
Егор Николаевич вернулся к столу и сделал какую-то отметку у себя в настольном календаре.
— Так… А нельзя ли взглянуть на этот самый меч?
— Сейчас.
Кира Петровна раскрыла сумочку, вынула кинжал и положила его на стекло перед директором.
Егор Николаевич неторопливо достал из ящика стола очки, тщательно протёр их, надел на нос и взял оружие. Он долго рассматривал его, потом положил кинжал на стекло и, вытирая платком руки, сказал:
— Ну, это оружие не опасное. Это воспоминание о давно прошедших временах. Можете вернуть его Ванькову. Ну и, конечно, внушить, что посторонние вещи приносить в класс нельзя.
— Я ему внушила.
— Отлично. Нет, Кира Петровна, я с вами вот о чём хотел… Дело в том, что Елена Ивановна выбыла из строя — и, повидимому, надолго. Она совсем ходить не может. Мы направляем её в санаторий. — Егор Николаевич снова сделал отметку у себя в календаре. — И вот мы тут с Анной Арсентьевной советовались и решили классное руководство в пятом «Б» поручить знаете кому?
— Не знаю, Егор Николаевич.
— Вам. — Егор Николаевич показал красно-синим карандашом на Киру Петровну.
— Мне?.. — Кира Петровна даже привстала от неожиданности. — Что вы, Егор Николаевич! Вы шутите…
— Помилуйте, какие шутки, — развёл руками директор. — Мы с вами ведём серьёзный, деловой разговор. Классу нужен руководитель…
— Нет, нет, что вы, Егор Николаевич! Да я же не справлюсь! — теребя свою сумочку, заговорила Кира Петровна. — Ведь их тридцать три человека… Дай бог с предметом справиться… А классное руководство — это дело сложное.
— Верно, — сказал директор, — дело это не простое. Но тому, кто носит такой значок, — Егор Николаевич показал карандашом на комсомольский значок, который блестел на жакете у Киры Петровны, — тому бояться не к лицу. — Он поднялся и похлопал своей широкой тёплой рукой по маленькой руке Киры Петровны. — Ничего, Кира Петровна, не боги горшки обжигают. Берите класс и действуйте. А мы вам поможем, одну не оставим. В трудных случаях обращайтесь ко мне, к Анне Арсентьевне. Конечно, по возможности старайтесь сами справляться.
Кира Петровна растерянно смотрела на директора:
— Егор Николаевич, но вы учтите, что я ещё совсем неопытная.
— Учли, всё учли. Учтите и вы, что опыт приобретается на работе. Мы вам доверяем, а вы доверяйте себе. А это… — Егор Николаевич взял со стола кинжальчик. — А эту штуку верните владельцу. Скажите ему: пусть постарается узнать историю этого холодного оружия. Предполагаю, что она может быть весьма-весьма интересной. Итак, у вас теперь тридцать три богатыря. Как там у Пушкина? «Все красавцы удалые, великаны молодые…»
Кира Петровна подхватила:
— «Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор…» Это что ж, Егор Николаевич, выходит, я дядька Черномор?
— Выходит, что так, — улыбнулся директор. — Всего хорошего, желаю успеха!
Он крепко пожал руку учительнице, и Кира Петровна вышла из кабинета.
Она шла по широкому, непривычно пустому сейчас коридору, а в голове само собой в такт шагам выговаривалось: «Все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор…»
