Родная земля - [2]
— Заладили: гульяка, гульяка, — примирительно сказал он, пряча усмешку. — Если уж так приспичило — ладно, купим. Моя дочь, что бы не случилось, не будет одеваться хуже других.
Опять нахлынули беспокойные мысли. Он тяжело поднялся, одёрнул тёплый халат и, пригнувшись в двери, вышел из юрты.
Яркий день ослепил его. Он сощурился, прикрыл сухой, крепкой ладонью глаза от солнца, хлынувшего вдруг из-за туч. Жёлтые пятна легли на тёмные, сырые ещё после зимы холмы, на дорогу, выбитую подошвами чарыков и конскими копытами в степном мелкотравьи, на всадника, хлеставшего камчой лошадь. Атанияз узнал во всаднике Ниязкули. И сразу недоброе предчувствие сдавило сердце. Он шагнул навстречу сыну, стараясь разглядеть его лицо, догадаться, что же произошло, почему так скоро он вернулся.
Ниязкули прочёл на лице отца вопрос и, не слезая с лошади, только нагнувшись, словно боялся, что кто-то ещё услышит его, сказал, тяжело дыша от быстрой езды:
— Плохо дело, отец. На базаре слух прошёл — опять будут пересчитывать скот.
Атанияз скрипнул зубами. Вон оно что. Значит, снова начнут подкапываться под чужое богатство. Своего нажить не смогли, теперь за счёт баев хотят прожить, голодранцы. Ну ничего, аллах всегда был милостив к нему, не оставит и сейчас. И друзья помогут. Пусть, пусть считают…
— Ладно, слезай, рассказывай, — взяв себя в руки, почти равнодушно сказал он.
Ниязкули привязал коня к изгороди, сказал зло:
— На базаре только об этом и болтают. Я там Ягши встретил…
— Брата Нукер-бая?
— Ну, да. Говорит — верный слух.
Атанияз почесал бороду, раздумывая.
— Да нет, вряд ли, — сказал он негромко, словно сомневаясь. — Совсем недавно пересчитывали — и опять? Нет, видно, зря болтают. Что, властям делать больше нечего? У меня и документ от сельсовета есть.
Он, не спеша, сунув руку под халат, стал ощупывать карман своей белой рубахи.
— Надо верить, отец, — горячо возразил Ниязкули. — Ягши говорит, проверяли результаты переписи и что-то там не сошлось, не знаю что, а только решено всё заново пересчитать. А председателя сельсовета Ата Поши будто снимать собираются..
Атанияз вскинул на сына быстрый колючий взгляд и сразу опустил глаза. Выходит, докопались…
— Ладно, — сказал он, — надо подумать, посоветоваться. Аллах укажет нам, что делать.
Стали приходить его сыновья, многочисленные родственники.
Как всегда, протягивали хозяину свои вялые ладони, бормотали привычные вопросы вежливости, чинно рассаживались, подворачивая иолы халатов. Но в лицах сквозило беспокойство — каждый уже знал о предстоящей переписи.
Огульхан, готовя чай, ворчала:
— Только и знают пересчитывать. Нет покоя от этой власти. Столько баранов отдали этому Ата Поши — а он теперь никто.
Собравшиеся молчали. Молодые поглядывали на стариков, а те не поднимали глаз от узоров ковра, и нельзя было понять по их застывшим лицам, о чём они думали…
Большое семейство Атанияза издавна считалось самым богатым в округе. Пожалуй, никто точно не знал, сколько у этих люден скота, разве только они сами. Несчётное число овец было в отарах самого Атанияза, да семеро его взрослых сыновей обзавелись своими хозяйствами, умножали семейное богатство, пуще глаза берегли его, зная, что даёт оно и власть над людьми и независимость. Близкие и дальние родичи тоже держались за Атанияза. Он один решался идти к властям, если те пытались ущемить интересы его семейства, и умел добиться своего. Он один мог дать верный совет, когда у кого-то подрастала дочь и надо было решить, с кем породниться. Он был умом и совестью тех, кто сейчас собрался в его юрте. Его слово было для них последним. И вглядываясь в лица сидящих, Атанияз с гордостью думал о своей власти над ними. Но к этому чувству примешивалось другое — тревога. Он твёрдо верил, что силу человеку даёт богатство. Потеряй он его — и всё пойдёт прахом, один сыновья останутся рядом, остальных и не сыщешь… И ещё он знал — ошибись сейчас, дай неверный совет, прояви слабость — потеряешь доверие, может быть, навсегда. А какой дать совет?..
И он продолжал молча вглядываться в хмурые, обеспокоенные тревожной вестью лица, и люди не выносили его цепкого взгляда, опускали глаза. О чём они думают?
Кто-то не выдержал, спросил хрипло:
— Что же делать будем?
Атанияз понял: эти люди сами ничего не могут решить. Они ждали его слова. И он, собрав всё своё мужество, заговорил негромко, спокойно:
— А разве что-нибудь случилось, чтобы предаваться отчаянью? Разве мы что-нибудь потеряли? Нет, ничего не случилось, никто ничего не потерял. Аллах привёл нас к богатству, аллах поможет нам сохранить его.
И все, вслед за ним, подняли глаза к закопчённому верху юрты, где в круглом отверстии видно было серое, неспокойное, клубящееся небо. Видно, там, на высоте, разгуливал ветер.
— Люди есть люди, — продолжал Атанияз. — Если мы выделим только ничтожную часть того, что имеем, будет достаточно, чтобы сохранить всё богатство. Недаром говорится: рука руку моет, а две руки — лицо.
Его поняли. Если волка нельзя убить, лучше отдать ему одного барана, иначе он перережет всю отару.
— Я сделаю это сам, — сказал Атанияз. — А вы идите и занимайтесь своими делами. И не вешайте носы, — добавил он, улыбаясь.
Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.
Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.
Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.
«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».