Родная кровь - [48]

Рейнолдс не стал ругать меня за то, что я открыла посылку, сказав, что понимает, что Джон застал меня врасплох. Он пообещал, что вскоре они заберут ее. Копы считают, что Джон отправил посылку из Принс-Джорджа. Это логично, ведь Принс-Джордж – самый большой город на севере, поэтому там много почтовых отделений и Джону легче было затеряться в толпе. Билли напомнил мне, чтобы я сразу звонила в полицию, если Джон пришлет мне еще что-то.

Чуть позже Рейнолдс прислал мне сообщение: «Знай своего врага. Знай себя. И тогда твоя победа будет неизбежна, пускай и придется тебе вступить в сотню сражений». Наверное, он не отходил от компьютера, потому что я ответила на его письмо, спросив, что он имел в виду, и он тут же ответил: «Это значит, что вы отлично справились, дорогая. А теперь отправляйтесь спать!»

Рассмеявшись, я написала ему: «Вы тоже!» Выключив компьютер, я пошла спать, но не успела я лечь в кровать, как телефон зазвонил вновь. Я думала, что это Эван хочет пожелать мне спокойной ночи, но оказалось, что это Джон.

– Привет, Джон. Все в порядке?

– Я хотел еще раз услышать твой голос перед сном.

– Это так мило… – Меня покоробили его слова.

– Мне понравился наш сегодняшний разговор.

– Мне тоже. И мне понравилось, что ты рассказал мне о семье.

– Почему?

– Ну… – Я не рассчитывала, что он начнет расспрашивать меня. – Когда я росла, все мои друзья и одноклассники… все они знали, кем были их предки. А мое прошлое виделось мне какой-то черной пропастью. Из-за этого я чувствовала себя не такой, как остальные, словно была чудачкой. Наверное, услышав историю своей семьи, я вновь почувствовала себя нормальной.

– Хорошо, что мы с тобой познакомились. – Он немного помолчал. – Сегодня за обедом я думал о том, что ты сказала.

– О чем именно?

– О том, что ты часто выходишь из себя. Я тоже часто злюсь.

Ну, начинается…

– Почему ты злишься?

– Это сложно объяснить. Ты, наверное, не поймешь.

– Мне бы хотелось попытаться. Я тоже хочу узнать тебя получше.

И я говорила правду. Я хотела узнать больше о Джоне, и не только потому, что это поможет копам поймать его. Я хотела понять, что у нас общего.

Он не ответил, так что я продолжила:

– Когда ты звонил мне пару дней назад, мне показалось, что у тебя что-то болит.

– Со мной все в порядке. Я говорил тебе, что, когда я был маленьким, мы жили на ранчо?

Я была разочарована тем, что он сменил тему, но что поделаешь?

– Нет, но, наверное, здорово было расти на ранчо. У вас было много земли?

Я надеялась, что Джон ненароком упомянет, откуда он родом.

– У нас было около десяти акров. Мы жили у подножия горы. – В голосе его слышался восторг. – Соседи постоянно приносили моей маме больных животных. Она использовала только природные лекарства, например окопник от кашля. Мама часто носила в переднике цыплят или котят, чтобы они не мерзли. Она буквально возвращала всех тех бедняг с того света. – Он радостно рассмеялся. – На ранчо у нас было много собак, и у них все время рождались щенки. Один щенок, Ангел, принадлежал мне. Я кормил его из бутылочки. Ангел был наполовину лайкой, наполовину волком. Он повсюду ходил за мной… – Джон погрустнел. – А потом мой пес убежал в лес. Мама сказала, что такова его природа. Я искал Ангела, но так и не нашел.

– Мне жаль.

– Я рад, что нашел тебя, Сара. Спокойной ночи.

Я очень долго не могла заснуть.

Я надеялась, что почувствую себя лучше, если поговорю с вами, но мне начинает казаться, что уже ничто не сможет вернуть меня в норму. И я думаю, что они никогда не поймают Джона. Второй раз он звонил откуда-то к северу от Маккензи, неподалеку от Четвинда у подножия Скалистых гор. Копы подумали, что у них появилась зацепка, когда местный фермер сообщил о фургоне на обочине дороги, но оказалось, что это всего лишь охотники. Я отмечаю на карте все места, откуда звонил Джон. Он удаляется от меня физически, но все больше овладевает моей душой, изменяя мое восприятие реальности. Из-за него теперь все кажется мне другим. Уверена, вы считаете, что я слегка неуравновешенная, но дело не только в этом. Все происходит на бессознательном уровне. Я словно один из тех вулканов, что молчали годами, готовясь к извержению. Я не говорю, что такое произойдет со мной, хотя и это возможно, но что-то во мне сломалось. Наверное, дело в том, что много лет я мечтала о своих настоящих родителях и мысль об этом успокаивала меня, когда в моей приемной семье что-то не ладилось. Мне казалось, что я живу не своей жизнью и все, что мне нужно, это найти правильную, свою жизнь, и тогда все будет в порядке. А теперь оказалось, что этой правильной жизни нет. Вернее, та правильная, как я думала, жизнь оказалась совсем не такой, как я ожидала, или… Неважно, вы понимаете, о чем я.

А еще я думаю о своей вспыльчивости, о том, какой острый у меня язык, как часто мне хочется сорваться и ударить кого-то, о чудачествах Элли, о том, как мы обе пересекаем черту, когда выходим из себя. И тогда мне кажется, что мы действительно чужие в этой семье.

Когда я нашла свою биологическую мать, я сказала вам, что мне кажется, будто я стою на хрупком льду. А теперь этот лед треснул, и я упала в холодную воду. Я пытаюсь выплыть на поверхность, начинаю задыхаться… Я вижу свет наверху. Но когда я наконец поднимаюсь, оказывается, что лунка уже затянулась льдом.