Родиной призванные - [37]

Теперь, когда брянский лес полыхал народным гневом и вырос отряд, потребовалось много оружия. Партизаны и подпольщики, рискуя жизнью и здоровьем, добывали на дне речек, озер и в болотах спрятанное окруженцами оружие и боеприпасы. Особенно отличилась семья подпольщика Игнатия Гаруськина из поселка имени Свердлова. Данченков и Гайдуков были горячо благодарны этой беззаветно преданной Родине семье. Комсомолец Ваня Гаруськин со своими друзьями передал в отряд сотни винтовок, боеприпасы, взрывчатку. Тайными лесными тропами, самым коротким путем водил Гаруськин подрывников к железной дороге, и летели под откос вражеские эшелоны.

После одной операции немцам удалось напасть на след подпольщика. Ваню схватили, привезли в поселок имени Свердлова. Его долго пытали, надеясь выведать, где партизаны и спрятанное им оружие. Напрасно! Комсомолец выдержал все пытки. Уже с петлей на шее, в тот момент, когда палачи хотели выбить из-под ног бочку, Ваня неожиданно вскочил на дерево и крикнул крепким голосом:

— Никогда вам, гадам, не владеть Россией! Мы победим! Да здравствует Москва!

…Веревка задрожала, натянулась как струна. Толпа глухо застонала. Пошел мелкий дождь. Плакало небо.

Быстро двигалось время, наполненное боевой жизнью. В клетнянских лесах прошли объединенные партийные и комсомольские собрания. Борьба народных мстителей охватила большие территории в тылу врага. В юго-восточной части брянского леса состоялась представительная партийная конференция. Призывы коммунистов активизировали борьбу партизан.

В конце августа товарищи Сталин, Ворошилов и Пономаренко приняли большую группу партизан. Верховный Главнокомандующий высоко оценил действия фронта в тылу врага и поручил обеспечить партизан всем необходимым для успешной борьбы. Через несколько дней после этой встречи установилась регулярная связь с Большой землей. Появилась партизанская авиация и над клетнянскими лесами.

Это была поистине огромная помощь. Назову цифры, которые перестали быть военной тайной, но говорят об очень многом. Нашей бригаде было переброшено по воздуху около пятисот тысяч патронов, две тысячи шестьсот восемь гранат, разных мин одна тысяча четыреста, магнитных мин — триста двенадцать, взрывчатки свыше четырех тонн, девять пулеметов, а также много автоматов и винтовок. Летчики доставили нам рацию, типографию, медикаменты, обмундирование, продовольствие. Авиация вывозила раненых, мы получали газеты и письма родных. Мы чувствовали себя бойцами Красной Армии и еще увереннее громили коммуникации врага; усилилась наша связь с „солдатами невидимого фронта“ — подпольщиками».

Глава пятая

К старой Четовской мельнице Сергутин подъезжал вечерней зарей. Остановил лошадь ласковым окриком: «Тпру, добрая!»

И невольно залюбовался молчаливым полетом двух больших бело-черных птиц с тонко вытянутыми шеями. Они летели невысоко, видны были поджатые к груди красные лапки, округлые шеи и длинный красивый клюв, и золотые просветы между перьями на крыльях.

Летели аисты, спасались от войны. И вспомнилось: как-то по весне каратели за Десной деревню спалили. На хате у вдовы аистиное гнездо было. Только, к удивлению фашистов, аисты схватили двух птенцов и улетели далеко-далеко. Ни огня, ни стрельбы не побоялись. Эта вдова одна из всего поселка осталась жива и верит очень твердо, что построится на пепелище село и вернутся аисты…

С печальным восторгом провожал Сергутин аистов. Вздрогнул от тихого окрика:

— Палыч! Раздумался…

Широко раскрыв руки, из зеленой густоты вышел Данченков.

— Здравствуй, дорогой мой, — засветился лицом Федор. — Я тоже на вольных птиц любовался.

Данченков был чисто выбрит, на нем ладно сидели защитного цвета гимнастерка, брюки-галифе, плащ-палатка — все чистое, новое, словно говорило, что это не просто самодеятельный вожак отряда добровольцев, а настоящий партизанский командир, умело выполняющий задания армейских штабов. Он достал из планшета трофейную карту-двухкилометровку и, слушая Сергутина, делал на ней пометки.

— Значит, Вернер решил нас ликвидировать. Ну что ж. Посмотрим, кто кого… Теперь мы примем бой! Прошлый раз мы вовремя ушли со своей базы. Косте и тебе, Палыч, всем подпольщикам наша партизанская благодарность. Главное, чтоб не застали нас врасплох. На этот раз крепко лупанем карателей. Сергеевский бой показал, что ребята мои — народ храбрый. Оружие у нас есть. Шесть станковых пулеметов, три батальонных миномета, две пушки-сорокапятки… Заминируем подходы. Вот здесь, — он показал карандашом на карте между двумя деревнями — Нижеровкой и Сурновкой, — встретим фрицев. План боя продумаю с комиссаром и командирами до мельчайших деталей. Пожалуй, пошлю небольшие отряды за пределы нашего расположения. Как думаешь?

— Это для ударов с тыла. Считаю, верно, — одобрил Сергутин.

— Ну, конечно, какие это удары. Но шума наделают. А главное — запутают немцев. У нас есть свое преимущество — знаем каждый кустик, каждое дерево, каждую дорожку и тропинку. Окажет поддержку и отряд майора Рощина. Вот только боеприпасов маловато, — призадумался Федор. — Ну да ничего, постараемся бить прицельно, наверняка.