Родимые пятна - [10]

— Я ведь сказал вам, что ничего о ней не знаю.

— И все же мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

— Я занят.

— Так я подожду.

— Поймите же, я не знаю, кто вы, что…— Он стоял у стены коридора в окружении совсем зеленых девчушек, просивших у него автографы, и всем своим видом показывал, что здесь не время и не место для серьезного разговора, но я блокировала ему путь отступления. Он вздохнул и вымолвил; — Ну ладно.

Артистическая уборная, принадлежавшая ему и еще нескольким «кошкам», была тесна и пропитана тяжелым запахом тел, грима и лосьона после бритья. В свете голых настенных ламп глаза под удивительными ресницами казались просто налитыми кровью. Но это нисколько не портило его красоты, смотреть на него было одно удовольствие. Он сам, как видно, это осознавал. Когда я присела, его взгляд устремился над моей головой к зеркалу. Он привычным, весьма эффектным движением откинул прядь волос, что было вызвано не столько привычкой, сколько желанием покрасоваться. Кто знает, если бы я была так же красива, я бы, наверное, тоже позволяла себе подобные жесты. И по всему было видно, что это и вправду не того сорта мужчина, который способен насладиться общением со своими партнершами.

— С той минуты, как я вас увидел, мне стало ясно, что никакая вы не давнишняя ее подруга, — сказал он, возвращая мне мою визитку. — Так кто же оплачивает ваши старания?

— Августа Патрик, попечительница Кэролайн.

— Конечно, эта старая хрычовка! Кому же еще! А что случилось? Кэрри забыла вовремя послать ей свою ежемесячную открытку?

— Откуда вы знаете? Вы что, помогали ей писать их?

Он поднял брови.

— Ну, сущий, как я погляжу, Шерлок Холмс. Впрочем, я далек от мысли учить частного сыщика, как и где прищучивать и терзать возможных свидетелей, но если уж вы затеяли весь этот разговор, то, между нами говоря, стоило бы действовать малость погибче.

— Августа Патрик не слышала о ней почти два месяца. Она встревожена.

— Досадно.

— Она полагает, что друзья Кэролайн помогут найти ее.

— Точно. Она вот полагает, что у Кэролайн такие преданные друзья. Ну а вам не повезло, не так ли? Хвать-похвать, а никаких друзей и нет.

Главное в таких играх точно учуять момент, когда начинаешь проигрывать.

— Послушайте, Скотт, у меня идея. Может, мне выйти отсюда, потом вернуться и попробовать начать все сначала? Как вы считаете? Я войду, попрошу автограф, скажу вам, какой вы прекрасный танцор, мы поговорим о вашем блистательном будущем, посвятим несколько минут воспоминаниям о столь недалеком прошлом. — Я помолчала, заметив тень скорбной улыбки, пробежавшей по его лицу. А он в очередной раз посмотрел на себя в зеркало и сел, ожидая дальнейших моих рассуждений. — Я была возле дома Кэролайн. Никто из соседей не видел ее несколько месяцев. Не было у нее, насколько мне известно, и контактов с родителями, а ваше Розовое Видение— владелица «Херувима» — не опечалилось бы и в том случае, если бы девушка упала под поезд метро на Уоррен-стрит. Выходит, что вы единственный, кто перемолвился с ней более чем полудюжиной слов. Но для меня и это, как говорится, хлеб. Итак, вы хотите помочь мне?

Он достал из кармана пачку сигарет и не спеша закурил. Люди всегда производят какие-нибудь свои маленькие ритуалы перед тем, как начать говорить. Вообще это странно, лучшие танцовщики вряд ли позволяют себе курить, но допускаю, что Скотт и сам об этом догадывался.

— Может, ей просто не хочется, чтобы ее нашли. Такая мысль не приходила вам в голову?

— Приходила, вы правы. Он пожал плечами.

— Допустим, у нее так много развлечений, что она просто забыла вовремя написать старушке.

— Вы ведь и сами этому не верите.

— Послушайте, мне известно только одно: Кэролайн исчезла, не оставив обратного адреса.

— Но вы ведь знали ее?

— Да уж, мы немного потолклись рядом. Друзья по несчастью.

— Какого рода несчастье? Он рассмеялся.

— Вы же сами видели наш «Херувим». Никто бы не работал тут, если б имелось что-то получше.

— Я чего-то не понимаю… Мисс Патрик говорила, что Кэролайн довольна своей работой, что это то, чего она хотела.

— Да мало ли, что наговорит старуха! — Он выпустил тонкое колечко дыма. — Если она о чем и догадывалась, то вряд ли призналась бы вам в наличии у своей протеже… — он помолчал, — …ну, у нас это называется глиняные ноги.

— Вы хотите сказать, что Кэролайн не очень хорошая танцовщица?

— Нет. Она хорошая танцовщица. Но балет — работа жестокая.

— Может, у нее не было амбиций?

Я решила употребить слово, которое использовала мисс Патрик.

— Дорогуша, у нас всех есть амбиции, в противном случае мы просто не вылезали бы по утрам из постели. — Кажется, мой собеседник ждал, что я засмеюсь, как девочки из «Херувима», но я не засмеялась. — Так вот, знаю по собственному опыту, что люди, ступившие на эту стезю, должны быть тверды как гвозди. Подыхай, но на сцене летай, сияй и сверкай. И хотя Кэролайн была яркой звездочкой, но к тому времени, как мы встретились, она малость потускнела.

— И она отдавала себе в этом отчет?

— Да, увы. — Он посмотрел на меня холодными серыми глазами. — Поймите, что большинство из нас знает о себе все. — И вдруг он проказливо улыбнулся. — Вот я удачливый мальчик, не так ли? — И он выпустил еще одно колечко дыма. — Не важно, кто вы есть, важно, что вы о себе знаете.