Род Рагху - [25]

Герой пьесы Пуруравас, хотя и смертный, ближе к этому сверхъестественному миру, чем к земле и повседневности. Отец его — Будха, сын Сомы, бога Луны, и сам — персонификация планеты Меркурий. Его мать — Ила, дочь Ману, прародителя человечества, героя индийской версии мифа о потопе. Действие в этой драме Калидаса переносит, таким образом, в глубокую мифологическую древность. Пуруравас — легендарный родоначальник Лунной династии, отдаленный предок царя Душьянты и его сына Бхараты, предка героев великого эпоса «Махабхараты».

В упомянутом гимне-диалоге «Ригведы» Пуруравас молит покинувшую его нимфу Урваши вернуться, та отказывает ему; диалог представляет собой как бы развязку (несчастливую) истории их любви, «вырванную из контекста». Сказание о Пуруравасе и Урваши в полном виде излагается в «Шатапатха-брахмане», но о спасении Урваши от демона там не рассказывается.

Действие драмы Калидасы начинается сразу бурно и динамично, со столкновения сил добра и зла, но сам бой Пурураваса с демоном на сцене не показан (традиционная теория драмы предписывала выносить за сцену поединки и битвы).

В «Натьяшастре», древнем трактате по теории драмы, среди десяти традиционных драматических жанров, о которых мы упоминали выше, описывается ихамрига, пьеса (по-видимому, одноактная), в основе сюжета которой — борьба героя с демоном за божественную деву. До нас не дошли пьесы этого жанра — по всей видимости, к эпохе расцвета классического театра он был вытеснен из драматургической практики вместе с некоторыми другими подобными же архаическими жанрами; но Ю. М. Алиханова, очевидно небезосновательно, видит в завязке «Урваши» Калидасы отражение сюжета древней ихамриги и свидетельство «преемственности» по отношению к ней классической натаки[82].

Но как в «Шакунтале» динамичная сцена охоты в начале драмы сменяется лирическими сценами в мирной обители, так и в «Урваши», использовав древнюю ихамригу в завязке, Калидаса переходит затем к основной теме своей драматургии, сосредоточивающей его внимание на внутренней жизни героев, внутреннем душевном переживании, зарождении и развитии чувства.

Как и в «Шакунтале, узнанной по кольцу», в драме «Мужеством добытая Урваши» особое место занимает четвертый акт. Он занимает особое место и во всем творчестве Калидасы, и во всей индийской классической драматургии. Здесь в драму входит властно и широко музыка, песенная стихия. Именно четвертый акт дает более всего оснований для верного замечания известного немецкого индолога А. Хиллебрандта, что «Урваши» для европейского читателя скорее напоминает оперу, чем драму[83].

Охваченный отчаянием, блуждает несчастный царь по лесам, долинам и горам в поисках потерянной Урваши. В звучных и патетических стихах выражает он тоску своего измученного разлукой сердца. Почти весь четвертый акт представляет собой монолог Пурураваса, в основном стихотворный, перемежаемый временами строфами на апабхранше, которые поются за сценой. Это своего рода лирическая поэма, органически вошедшая в структуру драмы, — ее можно сравнить с «Облаком-вестником». И в «Урваши», и в «Облаке» человеческое чувство раскрывается и изображается на фоне ярких картин цветущей природы; но если в поэме эти описания составляли главное содержание, то в драме картины природы действительно только фон, на котором чувство проявляется в динамичном устремлении героя к предмету своих исканий. Главное содержание четвертого акта драмы — поиски героем исчезнувшей возлюбленной, но происходят они в мире, реальность которого преломляется в его воображении, под воздействием обуревающего его горестного переживания.

Сюжет «Мужеством добытой Урваши» уходит своими корнями в народное творчество древней эпохи. Тема любви неземной девы к смертному, воплощенная в индийском мифе об Урваши, в античном сюжете о Мелузине, широко распространена в народных преданиях многих стран[84]; она неоднократно использовалась в мировой литературе (Снегурочка, Пери, Раутенделейн, андерсеновская Русалка и др.) Литературная обработка этой темы в драме Калидасы принадлежит к числу наиболее ранних и наиболее интересных в литературном отношении.

По сравнению с ведийской версией сюжет мифа в драме претерпел значительные изменения и преобразилась его героиня, небесная нимфа Урваши, которая в древнем мифе выступает как роковая соблазнительница, равнодушная к человеческим страданиям.

Эпизоды освобождения апсары (небесной девы) царем Пуруравасом из рук демона, представления драмы о Лакшми на небесах и последовавшего проклятия Бхараты, отсутствующие в ведийских версиях, Калидаса мог взять из «Матсья-пураны» (если зависимость здесь не обратная, что более вероятно, как мы уже предполагали относительно сюжетов «Рождения Кумары» и «Шакунталы»). Кроме того, и в «Матсья-Пуране», и в драме Калидасы смягчен трагический характер ведийской легенды, прибавлен счастливый конец.

В драматической интерпретации древнего сюжета Калидаса, верный себе, наполнил мифологические образы новым, человеческим содержанием. В своей драме он создал поэтический образ Урваши, в отдельных чертах сходный с героиней его лучшей пьесы, но в то же время совершенно от нее отличный. Урваши предается своей любви столь же глубоко и самозабвенно, как Шакунтала, но характер ее чувства иной — более бурный и пылкий. Ее порывистая и гордая натура более склонна к немедленному и решительному действию для достижения цели своих желаний. Женская робость и стыдливость, проявляемые Урваши в любовных сценах с Пуруравасом в первом акте, соединяются у нее со страстной энергией, которая побуждает героиню к решительным поступкам, когда дело идет о борьбе за свое достоинство и счастье. В то же время эта стремительность в характере Урваши в сочетании с некоторой капризностью избалованной и надменной небожительницы толкают ее на необдуманные действия, в которых ей приходится горько раскаиваться впоследствии. Из этих черт складывается ее образ, в высшей степени жизненный и яркий. В образе небесной девы Калидаса рисует земную женщину со всеми ее слабостями и недостатками и во всей ее живой и милой сердцу поэта прелести.