Агапа — уже не так испуганно — смотрела на своего спасителя.
— Она тебе нравится, да?
Адепт медлил с ответом. Её вопрос явно привёл тролля в замешательство.
— Сие столь очевидно? Я не хочу показаться глупцом.
— Ты совсем не глуп, — быстро утешила его Агапа. — Она невероятно прекрасна, а я… я — инопланетное существо, влюблённое в человека. Думаю, теперь я в этих вещах разбираюсь.
— Старому троллю не следует мечтать о подобном, — вздохнул Красный Адепт. — Лучше поешь, поскольку твоё нынешнее благополучие — лишь временное воздействие моего амулета. Я тебя оставлю; только не прикуси пальцы.
Он отвернулся.
Агапа осознала, что набросилась на еду слишком жадно. И всё же её продолжали мучать угрызения совести.
— Адепт, если ты не сочтёшь мою просьбу навязчивой, не мог бы ты остаться?
— Остаться? Я думал избавить тебя от своего присутствия на время еды.
— Твоё присутствие никак мне не мешает. Признаю, что по человеческим меркам ты уродлив, но ведь ты не человек, и в любом случае, мои стандарты совсем не такие. Не уверена, что смогу здесь есть, поэтому мне может потребоваться дальнейшая помощь с твоей стороны.
— Еда безвредна, — озадаченно нахмурился Труль. — Её доставили вампиры…
— Не сомневаюсь в этом. Просто мой обычный способ поглощения пищи может здесь не сработать, и я не уверена, что могу питаться по-человечески.
— С тобой становится всё более интересно, — заметил адепт. — Попробуй, и если твоя попытка не увенчается успехом, я предложу иной способ.
Агапа последовала его совету. Наклонившись над куском хлеба, она попробовала видоизменить лицо. Ничего не произошло.
Труль взял стул и сел напротив неё.
— Как именно ты поглощаешь пищу в своём истинном облике?
Агапа описала процесс.
— Но тебе известно, как вкушают яства люди?
— Я наблюдала за ними, да, — признала она.
— Ты пребываешь в человеческом теле, не просто в обличье, — напомнил гостеприимный хозяин дома. — Делай, как я. Шаг за шагом.
Он взял ломоть хлеба и поднёс к лицу. Агапа проделала то же самое. Он открыл рот, обнажая зубы, и впился ими в хлебную мякоть. Укусила хлеб и девушка. Он оторвал зубами кусок и закрыл рот. Она подражала ему. Сомкнув губы, Труль принялся совершать жевательные движения челюстями. Она тоже. Наконец, он проглотил пищу, и Агапа сымитировала это последнее действие настолько хорошо, насколько могла. Увлажнённый хлебный комок скользнул внутри её шеи в нижнюю половину тела.
— Вот и всё, — сообщил адепт. — Твоё тело позаботится об остальном. Продолжай есть. — Он откусил ещё кусочек от своего ломтя.
— Ты хочешь сказать… это так просто? — Открытие поразило её. — Мне даже не нужно таять и сливаться с пищей?
— Верно, — кивнул он. — Пищеварительный процесс, начиная с сего момента, проходит внутри твоего тела.
— Я… я думала, это будет похоже на то, как питается в механическом теле Бэйн. Он способен есть, но не переваривать, поэтому открывает панель и достаёт оттуда пищу, пока она не испортилась.
— Какой удивительный голем! — улыбнулся Труль. — Нет, твоё нынешнее тело действует иным образом. — Затем он наклонил голову, куда пришла новая мысль: — Как насчёт опыта с избавлением от остатков пищи?
— Только моим собственным способом, который тоже отличается от людского.
— Я не вправе обучать тебя подобным вещам. Пусть сим займётся Сачеван, когда вернётся для твоей практики в переменах обличья.
Агапа практиковалась в еде, приканчивая ломоть хлеба, а затем — и большую грушу. Сок струился по её подбородку; новое испытание! Однако постепенно она научилась откусывать от сочного плода более аккуратно и эффективно. Ей удалось даже осушить кубок виноградового сока без того, чтобы пролить его на собственную грудь.
Наконец, ощутив приятную наполненность желудка, девушка остановилась. Улёгшись на предоставленную адептом постель, она погрузилась в сон.
Днём прибыла Сачеван. Труль кратко обрисовал ей новое задание, и вампирша сопроводила Агапу в небольшой сарайчик, вонявший навозом.
— Присаживайся над сим отверстием и позволь остаткам пищи выйти из тебя, — подсказала она.
— Как?
Сачеван покачала головой.
— Ты точно не проделывала сего ранее?
— И даже не видела, как это делают другие, — покаялась Агапа. — Человеческие существа предпочитают скрывать подробности испражнений, а Бэйн в теле робота и вовсе в них не нуждался. Он показал мне секс, но не остальные физиологические процессы.
— Показал тебе секс, — повторила Сачеван. — Верно, мне он его тоже показывал; мужчины обожают им заниматься.
— Бэйн показал тебе секс?
— Мы были молоды и любопытны. У него не было подруги среди людей, и он заигрывал с нами, животными. С тех пор мы и стали друзьями. Флета, Фурраменин, я… разумеется, мы не рассказывали об этом взрослым.
— Он заигрывал и со мной, — припомнила Агапа. — В мире Протона. Но почему он не женился на одной из вас?
Девушка рассмеялась.
— Чтобы сын адепта женился на животном? Да никогда! Нет, игры остались играми, и они давно в прошлом.
— Он говорил тебе о любви? — спросила Агапа, внезапно ощутившая непонятную слабость и холодок.
— Нет, конечно же, нет! Бэйн никогда не обманывал девушек; из его уст звучала лишь истина. — Она искоса взглянула на Агапу. — А тебе?
