Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26 - [53]
Из доклада в Киев: «Мы не можем поручиться за то, что решение присяжных будет чуждо всякого предубеждения. Полагаем, что какие бы ни были малые улики, присяжные заседатели, вынесут обвинительный приговор, основывая его на убеждении в существовании ритуала вообще и в наличии его в данном деле, хотя об отсутствии прямых доказательств ритуального убийства и самой абсурдности убийства по этому поводу, убедительно говорил на суде адвокат».
Дело хоть и вызвало шумиху в одесских газетах и о нём некоторое время шумела Одесса, но до погромов не дошло. Прошло, как многие другие сенсации. Пошумели и забыли. Всё же это не дело Бейлиса. То был Киев – а это всего на всего – Одесса, хотя и значительный город на карте России. И тем более – не дубоссарское дело, послужившее прелюдией к кровавому кишинёвскому погрому 1903 года.
Об еврейских погромах писали выдающиеся русские писатели, общественные деятели. Владимир Набоков:
«Над еврейским населением России снова нависла чёрная туча. С юга приходят вести о погромах. При государственном хаосе сейчас едва ли возможно ожидать точных и проверенных данных и правильных цифр о пострадавших. От этого жертвам не легче, а они насчитываются тысячами. Погромы происходят не только там, где хозяйничают банды разбойников. К великому несчастью для евреев, дело не только в погромах. Страшны, бесчеловечны и невыносимы для нормального человеческого чувства эти проявления зверства, бесконечно жалки их несчастные и невинные жертвы. Всякому понятно, что нет и не может быть такой организованной власти, которая сознательно допускала бы расправу с частью населения и не признавала бы первой своей задачей обеспечить жизнь и безопасность всего этого населения. Идеологов лозунга «бей жидов» можно найти только в тёмных низах и только среди людей, находящихся с этими низами на одном моральном уровне или извлекающих из этой психологии свой личный интерес. Опасна в распространении психология, которая и сводится не к оправданию погромов, а к «объяснению» их. И результатом такого «объяснения» является другая психология – психология пассивного отношения к вздымающейся волне антисемитизма. Ни один уважающий себя политический деятель, ни один достойный уважения публицист не станет требовать пересмотра еврейского вопроса, отмены черты оседлости и других ограничений».
Известный публицист Моисей Гольдштейн:
«То, что стало азбукой в уголовном праве – что за величайшее преступление человека не может отвечать никто, кроме него самого, что вызвало бы возмущение, если бы за преступника был осуждён его дядя, или племянник, или кузен, - то сделаться азбукой и в отношении целого народа. Народ не может, и не хочет, и не должен отвечать за те или другие действия тех или других евреев».
Подали жалобу монархисты города министру юстиции с указанием на похищение и убийство мальчика евреями.
Доклад «топтунов» Анжея и Коваля прокурору одесской судебной палаты, сообщили, что толпой неопытных христиан руководит монархист из Питера Чернов, человек интеллигентный, старается придать этому делу «ритуальную» подкладку. Эту версию подхватили реакционные монархического толка газеты Одессы. «Объективные» данные подбрасывали заинтересованные в запутывании дела люди, старающиеся увести от действительных похитителей подозрение.
Одесская прокуратура сообщала в вышестоящие органы юстиции, что никакой речи о ритуальном характере убийства нет и быть не может.
- Господа! Господа-гимназисты! Не устраивайте из благородного собрания бордель мадам Лещинской, - пытался Илья успокоить собравшихся на сходку друзей-гимназистов.
- Лучше к мадам Двэжо, - встрял Мишка Зильберман.
- Ты бы молчал, Мишка-бабник. Твой отец застукает тебя у мадам Двэжо, надерёт тебе задницу, - комментировал заправский хохмач – Хаим Зарудный.
- Нет, не застанет. Он ходит к мадам Лещинской, - ответил гордо Мишка.
- Господа! Прекратите балагурить. Мы читаем серьезную литературу, а вы тут ерундой занимаетесь, - попросил Илья.
- Давай, продолжай. Про «девочек» поговорим другой раз, - резюмировал самый авторитетный среди друзей-гимназистов, Сенька Вахмистров.
- Продолжаю. - Илья открыл книгу на закладке и громким голосом продолжал чтение:
«Одесса была постоянным предметом забот правительства.
Видя успех учреждения главного училища или Лицея, вскоре приобретшего большую доверенность, Монарх, для упрочения его быта, указом от 10-го января 1819 года, данную на 10 лет привилегию о взимании с отпускаемой за море пшеницы по две с половиной копейки серебром от четверти, продлил на всё время существования в Одессе порто-франко.
- Вот повезло твоему папаше, - вставил Сенька, - нету порто-франко и не нужно твоему отцу отчислять Лицею эти копейки от торговли пшеницы.
- Не понимаешь ты, Сенька, всей выгоды порто-франко. Пшеница шла без пошлины тогда и на ввоз и на вывоз. На этом и росла Одесса быстрее всех городов России, - авторитетно ответил Илья. – Ладно. Продолжим.
В именном указе, данном Сенату в том же 1820 году, что в Одессе, как главнейшем пункте Черноморской торговли, необходимо учредить Контору Коммерческого Банка для пособия купечеству, затрудняющемуся в своих оборотах от недостатка наличных денег.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.