Ритуал первый: Образ зверя - [2]

Чайлд знал, что сейчас произойдет, потому что уже видел этот фильм. Мускулы его живота свела судорога, он почувствовал леденящий холод и тошноту.

Колбен вновь расплылся в ухмылке, и Геральд, не сдержавшись, пробормотал:

— Ах ты, дубина! Идиот несчастный!

Человек, сидящий справа от него, повернул голову:

— Вы в порядке, Геральд? Вы что-то сказали?

— Нет, ничего, комиссар.

Геральд почувствовал, как съеживается его плоть в инстинктивном стремлении спрятаться от угрозы.

Кроваво-красная драпировка раздвинулась. Крупным планом было показано лицо, сначала во весь экран темно-голубой глаз с длинными ресницами, потом прямой узкий нос, широкие и полные ярко-красные губы. Неестественно ровные, ослепительно белые зубы раздвинулись, показался розовый язычок. Он скрылся, затем высунулся вновь, словно жало змеи. Капелька слюны скатилась на подбородок.

Камера отъехала. Чья-то рука раздвинула портьеру шире, и в комнату вошла женщина. Роскошные прямые черные волосы ниспадали до пояса. На лицо густо наложен макияж: веки с искусственными ресницами, подкрашены синим, зеленым, красным и черным; скулы подведены голубым. В носу сверкает крошечное золотое колечко. Зеленая ткань, прикрывающая тело, так невесома и прозрачна, что женщина кажется обнаженной. Но она решила избавиться от этой последней условности, развязала ленточки на шее и поясе и выскользнула из халата.

Камера приблизилась и неторопливо исследовала стройное тело незнакомки. Глубокая впадина у основания шеи, выдающиеся ключицы. Полные, но небольшие высокие груди конической формы с длинными заостренными сосками, торчащими, словно маленькие стрелы. Широкая грудная клетка, впалый живот, довольно узкие бедра. Трудно было сказать, повернулась сама женщина или камера описала круг, потому что объектив находился очень близко от объекта съемки. Гладкие округлые ягодицы — как пара гигантских сваренных вкрутую яиц, очищенных от скорлупы.

Зрителям продемонстрировали узкую талию и овальные ляжки незнакомки, затем камеру направили вверх. На экране мелькнул потолок, покрытый материалом, своим цветом похожий на налитый кровью глаз алкоголика, потом объектив прошелся по внутренней стороне белоснежной ляжки. Очевидно, в этот момент она широко развела ноги. На затененную ложбинку между бедер был направлен свет, и камера показала коричневое припухлое колечко ануса и самый низ приоткрытой щели вагины. Волосы здесь были золотистого цвета — значит, женщина красилась.

Путешествие по телу незнакомки продолжалось. Пройдя между ног, — теперь они казались огромными, словно принадлежали мраморной статуе, — камера неспешно добралась до лобка. Верхняя часть вагины была прикрыта треугольной повязкой. Непонятна было, к чему она — во всяком случае, стыдливость тут ни при чем.

Чайлд уже видел все раньше, но, несмотря на это, напрягся, готовя себя к следующей сцене. При первом просмотре он, как и другие, не смог усидеть на месте; у многих вырвались удивленные восклицания, а один даже закричал.

Повязка плотно охватывала лобок Неожиданное изменение освещения показало, что она была полупрозрачной. Ясно выделялся темный треугольник волос, материя так тесно прилегала к телу, что даже врезалась в глубокую влажную щель.

Неожиданно ткань еще больше втянулась в лоно женщины, — хотя Чайлд заранее знал, что произойдет, он вновь содрогнулся, — словно какая-то сила развела половые губы изнутри. Мгновение спустя повязка шевельнулась; казалось, пробудилось неведомое существо, живущее в теле незнакомки Под его натиском тонкая материя сдвинулась, затрепетала, словно наружу пытался пробиться крохотный кулачок или головка зверька. Потом ткань разгладилась и вновь втянулась во влагалище.

Комиссар, сидящий рядом с Геральдом, произнес:

— Что это за чертовщина, хотел бы я знать!

Он выпустил целое облако сигаретного дыма и закашлялся. У Чайлда тоже запершило в горле.

— Может, она держит там какую-то механическую штуковину. Или, скажем..

Чайлд не договорил, его идея скончалась, еще не родившись на свет ведь у гермафродитов член не находится внутри вагины." В любом случае это не было похоже на пенис, скорее на какое-то крошечное существо. И потом, нечто, скрывавшееся за полупрозрачной повязкой, пыталось пробиться сквозь ткань не в одном, а в нескольких местах.

Теперь камеру направили на лежавшего на столе мужчину, придвинув поближе к нему. На экране возникли казавшиеся огромными ноги, привязанные к двум крыльям стола, мускулистые волосатые икры; между широко разведенных бедер — большие, словно раздувшиеся, яички. Жирный червь, до этого спокойно дремавший на бедре, проснулся, начал расти, твердеть, его набухшая багрово-красная головка стала рывками подниматься Кол-бен не мог не заметить, как вошла женщина, он явно привык, что она появляется спустя определенное время, после того как его привяжут. Член пленника пробуждался, словно внутри растущей на глазах плоти, как у змеи, были скрыты уши, уловившие знакомые шаги, либо в головке имелся какой-то детектор, реагирующий на жар распаленного женского тела.

Камеру установили так, чтобы зрители увидели лицо Колбена в профиль. Густые вьющиеся серебристые волосы, большие красные уши, гладкий лоб, массивный нос с горбинкой, толстые чувственные губы, квадратная челюсть, тяжелый подбородок. Широкая жирная грудь. Камера поднялась по холму выпирающего живота — явному следствию чрезмерной любви к пиву и бифштексам, —съехала вниз, добравшись до вздыбившегося твердого члена. Крупный план: вздувшиеся вены вдоль багровой колонны плоти — как канаты, на которых реет парус любви (Чайлд никак не мог заставить себя избавиться от подобных образов). Головка члена блестела от выделений, сочившихся из маленьких губ.