— Наум, открой дверь.
Красные огоньки на электронном замке мигнули, погасли, чтобы вновь зажечься голубым светом. Сила и Ад остались с грузом в салоне, а мы с Ритерой и Наумом прошли в кокпит. Белёсый свет фонариков отразился от изогнутой дугой приборной доски с матовой чернотой экранов и зияющих глазниц панорамных окон, за которыми едва проступали силуэты ангаров, самолётов.
— Ну, Наум, теперь дело за тобой, — сказал я. — Взломай блокировку. У нас есть минуты две. Потом сюда набежит охрана.
— Сам знаю, — буркнул он. — Не маленький.
Наум уселся в кресло бортинженера перед панелью с мозаикой разномастных экранов, приборов, чьё предназначение я до конца не знал, нацепил шлем из матовой чёрной кожи и расслабленно положил руки на подлокотники кресла. Я никогда не видел работу электронщика в действии. Мне было до жути интересно, как это делается.
Но буквально секунд через тридцать кабина наполнилась золотистым светом. Заголубели экраны, замигали, как новогодняя ёлка, лампочки на козырьке панели управления. Когда сел в кресло командира, оно деликатно обволокло моё тело, придвинув к панели управления так, что вся информация стала видна, как на ладони. Ритера заняла место рядом в кресле второго пилота. Защёлкали тумблеры, загудели, запиликали на все лады приборы. Штурвал, затёртый до блеска, удобно лёг в руки.
— Ну что, поехали? — я бросил задорный взгляд на спутницу. — Надеюсь, все помнишь, что я рассказывал?
— Помню, капитан, — слабо улыбнулась она.
Я взлетал тысячи раз, но всякий раз, когда оказываюсь в кабине, не могу сдержать волнения. Холодеют пальцы, сердце ускоряет свой бег. Сейчас будет особенно трудно: огни ВПП не горят, край теряется во тьме. Но буквально через пару минут посветлело: Асколла собиралась открыть темницу и выпустить на волю красавицу Анадею.
Отпустив тормоз, я толкнул вперёд сектор газа. Космолёт начал послушно набирать скорость. Застучали на стыках бетонные плиты. Всё быстрее, быстрее.
— Двигатели на взлётном режиме, — услышал я голос Ритеры. — Время принятия решения.
Я энергично взял штурвал на себя, и космолёт оторвался от полосы, неудержимо устремляясь ввысь.
Спросите лётчика, что он больше всего ценит в своей работе. И он ответит — только в полете ощущаешь настоящую свободу. Надеваешь кабину на себя, как удобный костюм, руки вытягиваются в крылья, ноги становятся частью хвостового оперения, и управляешь ты не педалями и рулями, а силой мысли.
Затмение закончилось. Ярко-голубой диск Анадеи вновь царил в розовеющем небе, щедро заливая бриллиантовым блеском, от которого было больно глазам, складки пурпурной мантии океана. Космолёт отлично слушался меня, как хорошо объезженный конь.
— Макс, посмотри назад, — голос Ритеры вернул меня к действительности. — Быстро!
Я переключил экран на заднюю полусферу и обомлел. За нами гналась тройка самолётов — плавные очертания огромной белки-летяги прерывали небольшие кили хвостового оперения. «Спейс файтеры» — истребители-беспилотники.
— Они не будут нас сбивать, — сказал я. — Просто будут «вести», прижмут. Ладно, поиграем. Противоперегрузочные костюмы на максимум!
Ритера бросила на меня испуганный взгляд:
— Ты что, хочешь сейчас включить ракетные двигатели? Нам не хватит топлива.
— Для выхода за пределы атмосферы нет. А уйти от них хватит.
С левым креном я сделал крутой разворот и начал быстро снижаться. Мы мчались почти у самой кромки вспененной рыжей воды. Космолёт сидел как влитой в ставшем плотным и осязаемым от высокой скорости воздухе. Но истребители нагоняли. Яркие вспышки и свист ракет. Я рванул штурвал на себя, и стал набирать высоту. Затылок заломило, в глазах стало темнеть от перегрузки. И вот мы уже выскочили за границу розовеющей пены облаков.
Космолёт едва заметно качнуло, подбросило, будто кто-то подтолкнул его сзади, по фюзеляжу прошла вибрация. Не найдя цель, ракеты столкнулись друг с другом и взорвались. А нас накрыло волной.
— Наум, у тебя все в порядке? — преодолевая тошноту, подступившую к горлу, я переключил экран на бортинженера.
— Пока, да, — едва слышно ответил Наум, видать парня укачало, бледное лицо приобрело неживой, восковой цвет.
— Ну, тогда погибать, так с музыкой! — я бросил на Ритеру задорный взгляд.
— Что ты хочешь сделать? — изумилась она.
Я не ответил. Зашёл со стороны ослепительно-яркого света Анадеи, решительно отдал штурвал от себя, бросив многотонную махину в пике. Оказавшись в хвосте одного ястребка, нажал гашетку лазерной пушки. Острый луч вонзился в обшивку, как раскалённый нож в масло, аккуратно срезав заднюю часть беспилотника. И тот беспомощно закувыркался прямо в жадные объятья ржавых океанских волн.
— Ага, не ожидали! — в азарте закричал я.
— С ума сошёл! — вскрикнула Ритера в отчаянье. — Не надо, Макс!
— Держи штурвал, — приказал я строго.
Два других беспилотника нагнали нас и понеслись рядом, взяв в клещи.
Запиликал сигнал внешней связи. Перед моими глазами возникла голограмма коренастого военного в генеральской форме.
— Сажайте космолёт на Зеркальном острове. Немедленно! Если выполните приказ, всем обещаем жизнь. Всем. Гарантирую!
— Давай сдадимся, Макс, — Ритера уже умоляла, её заметно била дрожь.
