Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни - [83]

 (X_i) и

 log (X_t) входят в один и тот же вероятностный класс; значит, вероятностная мера одного инвариантна и для другого – это и называется эргодичностью. В этом смысле, анализируя риск и результаты в условиях катастрофы, необходимо использовать логарифмическое преобразование (Peters 2011) или ограниченность левого хвоста (Kelly 1956), максимизируя возможности правого хвоста (Gell-Mann 2016) или ограниченность левого хвоста (Geman et al. 2015).

Мы демонстрируем здесь, что, если не задействовать логарифмическое преобразование (или аналогичную – гладкую – функцию, порождающую –∞ при катастрофе в X = 0), ожидания разойдутся. Суть принципа предосторожности – избегать необходимости полагаться на логарифмы и преобразования посредством уменьшения вероятности катастрофы.

В авторитетном исследовании Питерс и Гелл-Манн (2014) показали: Бернулли использовал логарифм не для вогнутой функции «полезности», а (как и в случае критерия Келли) чтобы восстановить эргодичность. Немного истории:

– Бернулли открыл логарифмическое принятие риска под маской «полезности»;

– Келли и Торп вновь открыли логарифм для критерия максимального роста в качестве оптимальной стратегии игрока. Ничего общего с полезностью;

– Самуэльсон отверг логарифм как агрессивную стратегию, не увидев, что возможно полулогарифмическое (или частично логарифмическое) преобразование, применимое к части благосостояния. Многие специалисты по теории решений от Менгера до Эрроу (через Чернова и Самуэльсона) ошибались в том, что касается эргодичности;

– в 1975 году Питмен показал, что броуновское движение при наличии поглощающего барьера в точке 0 и усеченных путей поглощения превращается в трехмерный бесселевский процесс. Дрейф выживших путей составляет

, что при интегрировании превращается в логарифм;

– Питерс и Гелл-Манн переоткрыли пользу логарифма для эргодичности и вдобавок обосновали результат Келли – Торпа в строгом физическом аспекте;

– мы с Кирилло (Taleb and Cirillo 2015) обнаружили, что логарифм – уникальное гладкое преобразование, позволяющее создать двойственное распределение. Как следствие, исчезает однохвостная компактная область определения – и можно использовать теорию экстремальных значений;

– можно показать (Briys and Taleb, статья не завершена, частное обсуждение), что логарифмическое преобразование необходимо, если мы хотим избежать катастрофы. На деле это особый случай класса полезности HARA (гиперболическое абсолютное уклонение от риска).

Модификация теоремы 1 для броуновского движения

Следствия из упрощенного случая не меняются при переходе к более сложным моделям, таким, как полный стохастический процесс с барьером поглощения. Конечно, в естественной среде может произойти не просто остановка, но прекращение всей предшествующей жизни вообще (X_t может принять крайнее отрицательное значение). Довод Питерса и Гелл-Манна разгадывает также так называемую загадку премии за приобретение акций: вспомним о жирных хвостах (результаты куда сильнее подталкивают эквивалент определенного уровня к катастрофе) и отсутствии взаимозаменяемости времени и ансамбля. Никакой загадки тут нет.

У проблемы есть инвариант в реальной жизни: стохастический процесс типа броуновского движения с поглощающим барьером. Вместо упрощенного примера мы получим для процесса, подверженного риску L, которому соответствует поглощающий барьер снизу, в арифметической версии:

или в геометрической версии:

где Z – случайная переменная.

При переходе к непрерывному времени в геометрической версии пусть

 – момент остановки. Идея в том, что простое ожидание момента остановки соответствует сроку оставшейся жизни – или характеризует его по порядку величины.

Мы сместили фокус с вероятности на несоответствие между моментом остановки τ для катастрофы и сроком оставшейся жизни.

В. Принцип вероятностной устойчивости

Принцип. Субъекту требуется принимать любой риск так, как если бы ему пришлось принимать этот риск неоднократно – с определенной частотой – на протяжении срока оставшейся жизни.

Принцип устойчивости необходим для следующего аргумента. Эксперименты статичны (мы видели путаницу между пространством состояний и областью времени), а жизнь – континуум. Если вы подвергаетесь крошечной вероятности катастрофы («одноразовый» риск), выживаете, подвергаетесь ей снова (еще один «одноразовый» риск) и так далее, в конце концов вы со стопроцентной вероятностью потерпите крах. Путаница возникает, потому что вам кажется, что, если «одноразовый» риск неопасен, еще один такой риск тоже неопасен. (См. рис. 9.) Хорошие новости: некоторым классам риска можно смело приписать почти нулевую вероятность. Наша планета пережила триллионы естественных перемен, случавшихся ежедневно на протяжении более трех миллиардов лет; иначе нас бы тут просто не было. Можно прибегнуть к доводам условной вероятности (с учетом предвзятости выжившего), чтобы исключить вероятность краха всей системы.

Рис. 9. Почему катастрофа – невозобновляемый ресурс. Сколь бы мала ни была вероятность, со временем то, что неминуемо должно упереться в барьер катастрофы, в него упрется. Никакой риск нельзя воспринимать как «одноразовый»