— Я не смогу провести с тобой эти выходные, Джеймс. — В голосе Люси слышалось огорчение.
— Почему? — Он постарался скрыть разочарование.
— Я должна поехать домой, в Госфорд.
— Навестить мать?
— Да. Я не видела ее шесть недель и…
— Я все понимаю. — Это не совсем то, о чем ему мечталось, но он может поехать с ней. — Я поеду с тобой. Я не возражаю познакомиться с твоей мамой. Ты же с моей знакома.
— Нет! — воскликнула Люси в явном волнении. — Я хочу сказать, что это не самый подходящий момент, Джеймс. У нее будет день рождения.
— И?
Он нахмурился, озадаченный ее явным нежеланием представить его своей матери. В чем проблема? Почему Люси реагирует так странно на его вполне естественное предложение?
— Это из области отношений дочки-матери. Мы всегда празднуем ее день рождения вдвоем, — стала сбивчиво объяснять Люси, нервно сжимая руки.
Интуиция подсказывала Джеймсу, что все не так просто.
— А когда у нее день рождения? — спросил он, желая докопаться до истины.
— Завтра. Но я уже сложила вещи, сумка у меня в машине. Я собиралась поехать сразу после работы. Мама уже все спланировала, и мне придется посвятить ей весь уикенд.
Глаза Люси умоляли не вмешиваться и не настаивать, а Джеймс с все возрастающей тревогой анализировал ситуацию. Сначала ее отказ лететь с ним в Мельбурн, теперь поездка к матери на весь уикенд. Четыре прекрасные недели — и вдруг…
И тут Джеймса осенило. Четыре недели… Месяц… Он облегченно вздохнул. В некоторых вопросах Люси была очень стеснительна и щепетильна. Он вспомнил, как неловко она себя чувствовала в присутствии его матери, догадывающейся, какие отношения их связывают. И это несмотря на то, что Зоя никогда не была пуританкой. Более того, ей очень понравилась Люси, и она одобрила его выбор. Она часто приглашала ее на ленч и таскала по своим любимым магазинам.
Но все равно, слава богу, что опасность заразиться ветрянкой миновала, и Зоя вернулась в Мельбурн на съемки. Джеймс хотел, чтобы Люси безраздельно принадлежала ему. И все-таки было бы справедливо, если бы она познакомила его со своей матерью.
Джеймс бросил кейс и наконец заключил Люси в утешающие объятия и понимающе улыбнулся.
— Все нормально, Люси. Не стоит так смущаться. Ты можешь без стеснения признаться, что у тебя критические дни. Поверь, я знаком с таким явлением.
Кровь прилила к щекам Люси. Она опустила голову и прикрыла глаза. Джеймса даже умилило такое ее смущение. Неужели она, глупенькая, думала, что он будет настаивать на занятиях сексом, несмотря на женское недомогание?
— Я бы предпочел, чтобы ты всегда была откровенна со мной, Люси, и ничего не скрывала, — мягко упрекнул он.
Люси чуть ли не до крови закусила губу. Господи, он все понял неправильно! А следующие его слова лишь усилили ее смятение.
— Эй… — Он нежно взял ее за подбородок. — В чем проблема? Мне нравится быть с тобой и без того, чтобы заниматься сексом.
Густые ресницы взметнулись вверх, и Джеймс увидел в глазах Люси такую мучительную неуверенность, что даже растерялся. Неужели она считает, что ему нужен от нее только секс? Надо признать, что порой ему трудно удержаться, но она всегда отвечает ему с такой страстной готовностью… То, что происходит между ними, абсолютно взаимно! Тогда, черт возьми, в чем дело? Может быть, это он нужен ей только для секса?
Ошеломленный собственным подозрением, не на шутку встревоженный, Джеймс все-таки взял себя в руки и перевел разговор в безопасное русло.
— Давай поработаем. Не возражаешь? — Он выпустил Люси из объятий, поднял свой портфель и направился к столу. — Есть какие-нибудь электронные письма, на которые нужно срочно ответить? — деловито спросил он.
— Я все распечатала, — быстро ответила Люси и юркнула за дверь, как кошка с раскаленной крыши.
Джеймс рухнул в кресло, чувствуя себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Хорошего настроения как не бывало. Он слишком долго и успешно работал с разными людьми, чтобы не почувствовать неладное. Поведение Люси было странным и подозрительным.
Ей, несомненно, нравилась его компания, в постели и вне ее. Джеймс знал это точно. Даже самой талантливой актрисе не сыграть такой искренности, какую он видел в ее глазах, такого взаимопонимания в делах, разговорах, оценке людей и ситуаций. А языком тела Люси всегда высказывала неподдельное удовольствие от их близости. Здесь что-то большее, чем просто смущение из-за критических дней.
Что-то с ее матерью?
Он давно подозревал, что Люси хранит какую-то тайну, связанную с матерью. Джеймс помнил, как неохотно она говорила о ней, когда в первую встречу Зоя учинила ей допрос с пристрастием. И в разговорах с ним она никогда до сегодняшнего дня не затрагивала эту тему, не вспоминала о своей жизни в Госфорде.
Он продолжал размышлять над этой странностью, когда Люси снова зашла в его кабинет, неся распечатки электронных писем. Джеймс даже не удосужился расстегнуть свой кейс, ибо работа занимала его сейчас меньше всего. Заметив, что Люси все еще напряжена, он откинулся на спинку кресла, демонстрируя расслабленность, которой вовсе не ощущал, и дружелюбно улыбнулся.
— Знаешь, я тут размышлял… Я ведь даже не знаю, как зовут твою мать. Полагаю, Как-то Уортингтон, — произнес он самым непринужденным тоном.