Ришелье - [16]
Между двумя визитами Ришелье созывает, — если это возможно, то ежегодно, — синоды, из которых два первых состоялись в 1609 и 1610 годах. Он следует в этом предписаниям Тридентского собора. Протоиереи и деканы не могут отказаться от присутствия на этих собраниях под угрозой штрафа. Главные решения тут же переходят в разряд синодальных ордонансов. Ордонансы 1613 года, напечатанные и распространенные, подводили итог и определяли задачи последующих собраний.
За синодальными инструкциями скрывается серьезность поставленных перед приходскими священниками задач. Епископ Люсона вменяет в обязанность своим священникам «набожность и целомудрие». Им запрещается вести торговлю и играть в азартные игры. Они должны носить приличествующую их сану одежду. Их призывают пополнять свои познания; уважать церковные таинства; серьезно относиться к роли исповедников[46]; ежедневно читать римский требник[47]; уделять самое большое внимание воскресной или «приходской» мессе. В часы богослужения кабаки должны быть закрыты. Во время мессы священникам следует внимательно относиться к проповеди — не рассуждать о распоряжениях местной администрации или королевских указах, а наставлять верующих (и это притом, что большинство святых отцов вообще не умели проповедовать). В помощь им епископ Люсона рекомендует «Инструкцию» своего помощника Флавиньи — простое и доступное изложение Божьих заповедей, — пока не выходит его собственное «Наставление христианину» (1618). Священник должен читать «Отче наш», «Верую» и Десять заповедей на французском, поскольку народ не понимает латыни. Что касается евхаристии, то будущий кардинал рассчитывает, что у верующих появится привычка причащаться почаще: одно причастие в месяц или, как минимум, четыре причастия в год.
Трезвый и прагматичный Ришелье не ждет быстрых результатов. Например, у него возникает организационная сложность, которую не способны решить синоды: как набрать достойных священников, если сеньоры и аббаты утверждают приходскими священниками неизвестно кого? На этот счет у Ришелье есть два рецепта: 1) вести дела осторожно и тактично[48]; 2) основать свою семинарию. Возможно, он был первым епископом во Франции, вступившим по этому вопросу в переговоры с Пьером де Берюлем. Берюль основал во Франции Ораторию в ноябре 1611 года; в апреле 1612 года Ришелье получил грамоту, позволяющую открыть в Люсоне епископальную семинарию; в том же 1612 году Берюль направил ему наставников. Но пришлось ждать 1617 года для постоянного размещения ораторианцев, занятых подготовкой приблизительно полудюжины кандидатов в священники. Иными словами, пылкий энтузиазм, проявленный в формировании священников, дал весьма скромные результаты. Семинария Люсона не дала практически никаких результатов. В 1625 году ее, похоже, уже собирались закрыть, во всяком случае, в ней находился всего лишь один священник Оратории.
Что можно сказать в целом о епископском служении будущего кардинала-министра? Он проявил себя достойным учеником, скрупулезно следовавшим правилам Тридентского собора, ловким и умелым руководителем, педагогом (его предписания просты, наставления тоже). Невозможно назвать его «блистательным епископом» в эпоху Солминьяка, Виаларта де Эрса, Павильона, Голя; но мы можем считать его «прекрасным епископом», раз его великодушно называют так Ролан Муснье, Жозеф Бержен и Франсуаза Гильдехаймер[49].
Жозеф Бержен оправдывает это качество, умело направляя наш взор на одну из рекомендаций епископального синода: «Священники многих приходов должны еженедельно встречаться в городах диоцеза, дабы обоюдно информировать друг друга о моральных и пасторских проблемах своего прихода». Это был не один из декретов Тридентского собора, а прекрасная идея Карло Борромео, осуществленная на практике в Миланском диоцезе. Во Франции эта директива, похоже, стала «первой в реформе французской церкви».
Исключительные способности Ришелье проявлялись во всем. С одной стороны, он готовился выступать перед Генеральными штатами, блистать в доме королевы-матери, стать министром, а с другой — с легкостью опережал лучшие мысли внимательных и ревностных священников, гораздо более набожных, чем он.
МУДРОСТЬ КОРОЛЕВЫ-МАТЕРИ
Счастлив король, которого Господь одарил матерью, полной любви к его персоне, государственным усердием и опытом, дабы руководствоваться им в своих делах!
Ришелье (1615)
Вы самый неблагодарный из людей! Я способствовала Вашему возвышению. Вы были вхожи в мой дом. Я просила короля сделать Вас кардиналом… Сегодня Вы забыли о долге верности.
Мария Медичи (1630)
Столько людей сыграло значительную роль в возвышении Ришелье — людей столь различных, как Кончини или будущий кардинал де Берюль, — что мы чуть не забыли о самом главном человеке: королеве-матери. «Самый неблагодарный из людей» помнил об этом всегда — до самого 1642 года, когда они оба умерли.
Мария Медичи три с половиной века изнемогала в чистилище суровых историков. Франция, не колеблясь простившая кардиналу-министру его черную неблагодарность, в отношении Марии Медичи отличалась необъяснимой злопамятностью. Так и слышишь: «Эти Медичи — захудалый род» (Ж. де ля Варенд); королева-мать была «грубой, сварливой и не слишком умной» (Баттифоль). Герцогиня де Верней называла ее «грубой банкиршей» (Таллеман де Рео). Но это только злословие, а не аргументы, и уж тем более не доказательства.
В увлекательно написанной романизированной биографии, составленной ведущим современным французским историком Ф. Блюшем. подробно описывается жизнь Людовика XIV, прозванного Великим, с момента его рождения и до кончины. Со страниц книги перед читателем предстает колоритная фигура самого знаменитого в христианском мире тех времен короля во всех его человеческих проявлениях, покровителя литературы и искусства, ценителя красивых женщин и государственного реформатора. Блюш блестяще описал жизнь французского двора, мастерски изобразил страсти, интриги, победы и поражения, которыми жило окружение Короля-Солнце.
«Человек, который всегда оказывался прав в географии и всегда ошибался в политике» — высечено на надгробии Свена Хедина, одного из последних великих путешественников эпохи, предшествующей появлению авиации. В первой половине жизни он, идя по стопам своего кумира Пржевальского и во многом благодаря помощи русских, совершил в Центральной Азии ряд выдающихся географических открытий, а во второй занялся политикой и превратился в русофоба, антисемита и друга руководителей фашистской Германии. Поражение немцев во Второй мировой войне и смерть Гитлера он пережил как личную драму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четвертая книга морского историка, члена Союза писателей России Олега Химаныча рассказывает о создании в Арктике Новоземельского полигона, где испытывалось первое советское атомное оружие. Автор исследует события с начала 50-х XX века, когда США и Советский Союз были ввергнуты в гонку ядерных вооружений, и отслеживает их до 1963 года, когда вступил в силу запрет на испытания атомного оружия на земле, в воздухе, под водой и в космосе.В основе повествования — исторические документы, которые подкрепляются свидетельствами непосредственных участников испытаний и очевидцев.В книге сделан акцент на те моменты, которые прежде по разным причинам широко не освещались в литературе и периодической печати.
«Великая геополитическая катастрофа» — эта книга подтверждает правоту слов президента Путина о гибели СССР как о страшной трагедии, обернувшейся колоссальными людскими и экономическими потерями. Однако, проклиная горбачевскую «эпоху перемен», мы не всегда отдаем себе отчет, что события тогда пошли еще не по самому худшему из возможных сценариев — 20 лет назад нельзя было исключить ни полномасштабной гражданской войны, ни даже ядерного апокалипсиса. В реальности же произошел не полный крах, а ПОЛУРАСПАД Советского Союза — ценой неимоверных усилий и огромных жертв удалось спасти хотя бы Российскую Федерацию Благодаря кому мы удержались на краю и не погибли под обломками рухнувшей сверхдержавы? Почему вслед за агонией СССР та же участь не постигла и Россию? Как из пепла Советского Союза начало возрождаться Российское государство?Будучи не просто свидетелем, а одним из главных участников событий, Руслан Хасбулатов рассказывает об увиденном и пережитом предельно откровенно, не обходя молчанием даже самые острые моменты, не замалчивая ни собственных ошибок, ни имен главных виновников и заказчиков Великой Геополитической Катастрофы.
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.