Рип - [28]
Легкий смех Кисы раздался по салону машины, мгновенно заставляя меня чувствовать себя лучше.
— Тал? — сказала Киса, когда ее хохот угас. — Веди осторожно. Я беспокоюсь о тебе, девочка. С тобой что-то происходит.
Ровным голосом я заверила:
— Не беспокойся обо мне, Киса. У меня все хорошо, как всегда. Ничто никогда не пугает меня долго. Что бы это ни было, я с этим справлюсь.
Моя слабая хватка на руле могла бы с этим поспорить.
К тому времени, как я добралась до Брайтон-Бич, наступила ночь, принесшая одеяло тьмы. Когда я медленно проезжала по своему родному городу мимо мрачных заброшенных улиц, мимо забитых до отказа магазинов и обанкротившихся ресторанов, изношенных домов и бездомных на сырой земле, я покачала головой.
Все здесь было похоже на другой мир. Если ты часть братвы, если ты русский, то Брайтон-Бич был для тебя раем. Никаких копов, мешающих бизнесу, только лояльные люди с родины, разделяющие культуру и богатство. Но если ты из другой страны, то ты ничто для мафии, которая контролировала грязные улицы.
Потому что в мире, в котором мы жили, мафия и советское братство имели первостепенное значение. Никто не связывался с нами. Никто не угрожал нашей части Восточного побережья Америки. Брайтон-Бич большинству может показаться изношенным адом, но для братвы Волкова это была земля, которой мы правили. Мой отец и Кирилл Волков были королями этого испорченного королевства.
Увидев пляж слева от себя, я припарковала свою машину в заброшенном темном секторе Кисы, и открыла дверь. Ледяной ветер ударил в лицо, окунув меня в реальность, которую я искала.
Захлопнув дверцу машины и оставив мой теперь уже отключенный телефон на пассажирском сиденье, я пошла по замерзшему песку в ботинках от Гуччи и, почти встретив прилив, упала на землю.
Я смотрела на бескрайнее море, вдыхая соленый воздух, и старалась не думать о том, что Савин и Илья будут делать, если обнаружат мое отсутствие. И я изо всех сил старалась подавлять воспоминания о сломленном человеке, которого оставила на холодном полу подвала.
Услышав за спиной кашель, я повернула голову и увидела, как Киса направляется в мою сторону, завернувшись в теплую парку и сжимая в руках большую бутылку.
Я улыбнулась, когда она подошла, обнимая себя за талию. Ее длинные каштановые волосы развевались вокруг ее лица. Когда глаза Кисы встретились с моими, она покачала головой.
— Талия Толстая, я люблю твою сумасшедшую задницу, но здесь чертовски холодно!
Оттолкнувшись от земли, я подошла к своей лучшей подруге и обняла ее.
— Ты та, кто не встретилась со мной в баре. Так что технически, это твоя вина, что мы отмораживаем наши задницы прямо сейчас.
Широко улыбаясь, Киса взяла меня под руку и повела к скоплению камней, усадив нас на корточки за их укрытием, чтобы спрятаться от сильного ветра.
Не разрывая контакта наших рук, она передала мне запечатанную бутылку «Серого Гуся» и с изумлением смотрела, как я открыла ее и сделала большой глоток. Моя грудь начала гореть, когда алкоголь пробежал по горлу, и весь воздух покинул мои легкие от терпкого вкуса водки.
После еще нескольких долгих глотков я сразу почувствовала себя более расслабленной. Закрутив крышку, я откинула голову назад к звездному небу и вздохнула.
— Так лучше, — тихо сказала я. Я смогла. Вдали от 221 я могла дышать, я могла думать более рационально.
Рука Кисы прижалась плотнее к моей, и она спросила:
— Что происходит, Тал?
Мои глаза были устремлены на грохот волн, когда красивое суровое лицо 221 всплыло в моей голове. Я опустила взгляд, расстроенная собой, когда мой живот перевернулся и запорхали бабочки.
— Тал? Сейчас ты меня пугаешь. В чем дело?
— Мне просто нужно было сбежать.
Киса была слишком тихой в ответ. Я встретила ее взгляд и обнаружила, что она нахмурилась.
— Но ты поехала в Хэмптонс, чтобы сбежать от всего, что есть здесь. Чтобы отключиться от Бруклина на некоторое время. Теперь тебе нужно убежать из Хэмптонса? Я не понимаю.
— Я знаю, — тихо ответила я, — я веду себя нелепо.
Рука Кисы в перчатке нашла мою ладонь и сжала мои пальцы.
— Ты не нелепая. Но что случилось? Что заставило тебя сбежать?
Моя свободная рука утонула в холодном песке рядом со мной, и я начала пропускать песок сквозь свои пальцы. Я хотела рассказать все кому-нибудь.
— Талия, пожалуйста. Ты никогда ничего от меня не скрывала. Я тебя знаю. Я могу сказать, что у тебя на уме. — Голубые глаза Кисы отыскали мои, затем она добавила: — То, что я замужем за Лукой, не лишает меня моей верности.
Я подарила Кисе слабую благодарную улыбку. Киса подтолкнула меня, убеждая довериться. Отвинтив пробку «Серого Гуся», я выпила еще несколько глотков и прошептала:
— Это 221. Мне нужно было убежать от 221.
Киса напряглась, и на ее лице возникло извиняющееся выражение.
— Дерьмо, Талия. Я даже не думала.
Я кивнула головой и сделала еще один глоток. Я схватилась за горлышко бутылки, и смех вырвался из меня, но без доли веселья.
— Он преследует меня, Киса. Я не могу поверить, что Лука привез его в загородный дом, где я остановилась. Я просто не ожидала, что почувствую что-то настоль сильное к нему. Он все, о чем я могу думать. Он — все, на чем я могу сконцентрироваться. — Моя рука подсознательно поднялась, чтобы прикоснуться к гравировке «Толстой» на моей любимой золотой цепочке.
