Рио-де-Жанейро: карнавал в огне - [13]

Они — потомки европейцев, и вы бы ожидали, что они сохранят хотя бы минимум уравновешенности, унаследованной от своих предков, так? Неверно. Дед Вилла-Лобоса мог бы гордиться славой внука, которого считают одним из величайших композиторов обеих Америк. Но он, возможно, был бы шокирован, обнаружив, что больше всего Вилла-Лобос любил играть на пианино в борделях Лапы, резаться в снукер с местными жуликами и шляться по округе с музыкантами из оркестров хоро. Что подумали бы прусские предки Нимейера, если бы увидели, как он в своем кабинете в Копакабане в одних трусах встречает представителей важной международной организации, которые пришли к нему заказать проект своей новой штаб-квартиры? Что мы можем сказать о Жобине, который тщательно скрывался от осаждавших его американских продюсеров, но любой прохожий смог бы застать его в барах Леблона? Иностранец никогда не поверил бы, что эти известные и потому «недоступные» люди ходят по улицам Рио, как обычные горожане. Для них же это самая естественная вещь в мире, и, поступая подобным образом, они всего лишь демонстрируют одну из лучших черт кариок — простоту. Рио низводит любого, вне зависимости от происхождения, славы или класса, до рубашки навыпуск, потрепанной пары бермудов и шлепанцев.

Писатель-кариока Пауло Коэльо уже продал, по последним подсчетам, пятьдесят миллионов экземпляров своих книг на пятидесяти языках. В свободное от творчества время он принимает знаки восхищения от царственных особ, отвечает на телефонные звонки от кардиналов, великих визирей, аятоллы, священников кандомбле и других религиозных лидеров, которые читают его книги. Ну так вот, до недавнего времени, несмотря на то что книги его были бестселлерами в планетарном масштабе, Паоло жил в квартире на первом этаже на руа Раймунду Корреа, оживленной пешеходной улице в Копакабане. Когда было нужно, он выходил купить спичек или шариковых ручек в бар напротив, общаясь с пьяницами, продавцами гребней и случайными прохожими. Все знали, кто он такой, и никто его не беспокоил. Три или четыре года назад Пауло переехал в дом на авенида Атлантика, тоже в Копакабане, но не бросил привычки прогуливаться по широким бульварам вдоль моря, где никто, кроме близких друзей, его не беспокоил. Многие знают его с тех времен, когда он был неутомимым музыкальным продюсером, и потому могут подтвердить, что единственной заметной переменой в его жизни стало то, что благодаря своим книгам он теперь известен от Патагонии до Южного Вьетнама.

Столь же часто можно увидеть, но уже на бульварах вдоль пляжа в Леблоне, и композитора Чико Барка. Женщины со всей Бразилии публично признаются, что хлопнулись бы в обморок от одного его присутствия. Но в Рио никто даже и не вздрагивает, увидев Чико на улице с внуком в коляске, в крайнем случае, тайком посылают ему взгляд, полный жгучей страсти. Другое национальное достояние, певец и композитор Каэтано Велозо, ходит на пляж через дорогу от свой квартиры на авенида Виеро Суото в Ипанеме — туда же, куда ходил еще в самом начале своей карьеры, когда и не мечтал жить по этому адресу. Никакие толпы не собираются вокруг него на пляже. Ромарио, звезду футбола, на пике своей карьеры в качестве центрального нападающего бразильской команды, которая стала чемпионом мира в 1994 году, когда самого Ромарио выбрали лучшим игроком мира, можно было увидеть ежедневно на пляже на Бара да Тижука. Расставив сетку на песке, они с товарищами по команде играли в мяч, нисколько не мешая купальщикам. А Рональдо, его преемник, играет за «Реал Мадрид», но свободное время проводит в Рио, и никто не поднимает никакого шума. Рио вплетает любого в свой стиль жизни, и никто не обращает внимания на знаменитостей.

Не то чтобы кариоки были снобами. Просто их не так-то просто ослепить. Давнее знакомство с властью выработало у них нечто вроде природного равнодушия к власть имущим, политики ли они, миллионеры или просто телезвезды. Одним из редких исключений стал в 1964-м приезд Бриджит Бардо, секс-символа того времени. Сначала присутствие Бардо чуть не вызвало в Копакабане беспорядки, и она не решалась даже показаться в окне своего отеля. Но город привык к ней, и когда через несколько дней она зашла в какой-то ночной клуб, в толпе уже слышалось: «О боже, это опять Бриджит!» Орсон Уэллс провел шесть месяцев в Рио в 1942 году, снимая фильм «Все это правда». Революционный «Гражданин Кейн», выпущенный годом раньше, сделал его одной из величайших фигур кинематографа, но Орсон разгуливал по городу, ничем не выделяясь на общем фоне, если не считать того, что иногда он начинал разбрасываться деньгами и вышвыривать мебель в окно из своего номера. «Все это правда» так и не был закончен, но Орсон оставил некоторые воспоминания о днях, проведенных в Рио: он изобрел коктейль «Самба в Берлине» — кашаса с кока-колой, — который какое-то время был в моде. В 1970 году Дженис Джоплин, только-только превратившаяся в живую легенду «Вудстока», тоже приехала и забыла уехать. Однажды она хорошенько надралась в компании молодых людей на одной из площадей Ипанемы и отключилась.