Ринг «быков» и «медведей» - [6]

Лишь в самом начале своего существования фондовые биржи действовали как общедоступные рынки. Очень скоро выделились группы профессиональных биржевиков, посвятивших себя торговле ценными бумагами. Смысл биржевых операций для них не в том, чтобы продать собственные бумаги или вложить свои средства. Биржевики зарабатывают на перепродаже чужих бумаг. Только эти профессионалы принимают непосредственное участие в работе биржи. Всякий, кто не состоит членом биржи, обязан воспользоваться небескорыстными услугами биржевиков, когда захочет купить или продать бумаги.

Вход на большинство бирж (например, в США, Англии, Японии) открыт только для ее членов, а остальные в лучшем случае могут наблюдать за операциями на отдалении (например, на Токийской бирже — с застекленной галереи). Существуют и такие биржи (во Франции, Италии, Испании), где открыт доступ широкой публике, хотя она присутствует в основном как зритель. Монопольное же право на сделки остается биржевикам. Интересно, что членами «демократической» Парижской биржи являются лишь 90 человек (кроме того, в операциях участвуют их служащие). Зато совершенно закрытая Нью-Йоркская фондовая биржа насчитывает почти 1400, а Объединенная фондовая биржа Великобритании — 4600 членов.

По формальному признаку различают биржи, организованные всецело на принципах частного предпринимательства, и биржи, учрежденные государством в качестве общественных заведений.

Наиболее характерный пример частной биржи — это Объединенная фондовая биржа Великобритании, созданная в 1973 г. на базе Лондонской биржи. Это совместное предприятие биржевиков действует по договору, заключенному между первыми ее членами еще в 1802 г. В Соединенных Штатах биржи тоже находятся в собственности биржевиков.

Во Франции, Италии и некоторых других странах фондовые биржи считаются общественными учреждениями. Однако практически это выражается лишь в том, что государство предоставляет помещение для биржевых операций. Несмотря на то, что биржевики считаются здесь представителями государства, они действуют как частные предприниматели за собственный счет и, как их собратья в США и Англии, весь свой доход получают от перепродажи бумаг.

Независимо от организационно-правовых особенностей национальных бирж, в современных условиях их деятельность повсюду в той или иной степени направляется государством. В эпоху общего кризиса капитализма, спасая всю его систему, буржуазное государство вынуждено принять на себя несвойственные ему ранее функции экономического регулирования. Оно не могло обойти вниманием и рынок ценных бумаг. Особенно отчетливо необходимость государственного регулирования торговли «фондами» проявилась во время мирового кризиса 1929–1933 гг., который потряс сами основы капитализма и, в частности, вызвал катастрофическое обесценение акций, бесчисленные банкротства, грандиозные биржевые крахи и паралич всего рынка капиталов. В 30-е годы и позднее в США и ряде других стран были созданы органы государственного надзора над биржами и приняты законы, регламентирующие их деятельность. Исходя из интересов всего класса капиталистов, и прежде всего его монополистической верхушки, государство стремилось не к искоренению биржевой спекуляции, а к ее упорядочению, к установлению определенных «правил игры».

Государственное вмешательство в деятельность биржи выразилось прежде всего в регламентации выпуска ценных бумаг и торговли ими. На корпорации, выпускающие ценные бумаги, была, например, возложена обязанность регулярно публиковать сведения о своем финансовом положении. Были запрещены отдельные разновидности биржевых сделок рискованного характера. Установлены ограничительные правила для продажи бумаг руководителями корпораций. Это сузило простор для откровенного мошенничества, обеспечило повышенную стабильность и «солидность» операций с «фондами», но спекулятивная сущность биржевой торговли осталась нетронутой.

Мало того, что место на бирже можно приобрести, только выкупив его у биржевика, желающего уйти с биржи. Кандидатура нового члена должна быть к тому же одобрена еще руководством биржи, состоящим из представителей финансовой олигархии. Совершенно ясно, что на биржу попадает только крупная буржуазия. Так, на Нью-Йоркской фондовой бирже преобладают совладельцы инвестиционно-банковских фирм. Если один из них избран в состав биржи, то и вся фирма считается ее членом. Из 1366 членов Нью-Йоркской фондовой биржи 1226 представляют 523 фирмы и лишь 140 действуют от своего имени. Американец Д. Ч. Эллис называет Нью-Йоркскую фондовую биржу клубом избранных. Он пишет: «Наивные люди, которые называют сенат Соединенных Штатов „лучшим клубом в мире“, просто не понимают того, что говорят. Сенат — это очень, очень хороший клуб, но не самый лучший».

На фондовых биржах ФРГ заправляют руководители банков, как и в Нидерландах, Швейцарии, Австрии. Даже во Франции, где биржевиков считают представителями министерства экономики и финансов, они являются владельцами специализированных фирм, и эти фирмы могут продаваться и покупаться.

Ценные бумаги на биржу не поступают, да это было бы и физически невозможно при нынешних размерах биржевого оборота. На Нью-Йоркской фондовой бирже, например, ежедневно продается по несколько десятков миллионов акций, а на Токийской — по 300 млн. штук и более. На бирже происходит лишь купля-продажа, а само оформление и передача бумаг ведутся за ее пределами.