Ринама Волокоса, или История Государства Лимонного - [2]

В истории Луны было много революций и гражданских войн, и среди них — ни одной хорошей. Но все они были не случайны и оказывали большое влияние на дальнейшее развитие истории. Практически после каждой революции в жизни Луны появлялось новое хорошее понятие. Стоило ли ради этого совершать революции? Он был уверен, что стоило. Тем более что после его Ноябрьской революции появится очень много хороших понятий и явлений; а если сильно постараться, то можно построить счастье хотя бы для пролетариата и других людей, способных разделить рабочее счастье. А это уже немало, учитывая, что для всех без исключения людей построить счастье пока совершенно невозможно. Он верил в пролетариат, как в детстве верил в православного Христа; именно в православного, а не в католического, не в Будду, не в Конфуция и не в Аллаха, потому что ему, как водяному лимонцу, так было положено, предписано государственной властью, исторической традицией, нравами и обычаями Лимонии. Он не собирался отказываться от пролетариата, как отказался когда-то от православного бога и от всех остальных богов. Бога (богов) нет и никогда не было, его (их) придумали хитрые люди в корыстных целях. А пролетариат — вот он, готовый вместе со своим вождём возвыситься до прекрасной мечты и опуститься в грязь и кровь гражданской войны. Ослеплённый ненавистью враг убивает пролетариат, но он не иссякает, он никогда не иссякнет. И всё же очень жаль такой близкий, такой понятный, такой надёжный и такой доверчивый пролетариат. Надо убить как можно больше врагов, чтобы они убили как можно меньше рабочих, чтобы спасти революцию, чтобы скорее приступить к строительству пролетарского счастья. Главное — не повторить ошибок предыдущих лунных революций. Увы! Так думают все вожди, и пока это никому не удавалось. Кто знает? Может быть, Нилену это удалось бы осуществить. Но он не успел, потому что враги наконец добрались и до него. Тем более что это было не так уж трудно, потому что он от них не прятался. Он торопился сделать как можно больше для своей революции и для своего пролетариата. И он многое успел: выиграл революцию, выиграл гражданскую войну, заложил основы светлого будущего.

2

Ох уж это светлое будущее Лимонии! Это не было выдумкой коммунистов, как думали многие лимонцы, уставшие изумляться неуёмной фантазии пропагандистов. О светлом будущем мечтали водяные, страдавшие от отсутствия идеала; которых нация признала своими лучшими представителями. Это были удивительные люди. Почему были? Они и сейчас есть, они всегда будут в Лимонии. Именно им нация обязана мифом о водяной душе, тайну которой до сих пор разгадывают другие нации. Эта душа постоянно болит от несовершенства окружающего мира. Улучшение она воспринимает, как должное, а ухудшение — как катастрофу. Она не понимает, не хочет понимать, как ей может быть хорошо, в то время как на Луне пока ещё нет идеала.

Душа, как известно, понятие религиозное. После Ноябрьской революции религия из Лимонии ушла, а душа осталась. Жалко было безбожникам с ней расставаться; и она застряла в литературе, в искусстве, в речи, в повседневной жизни, в церквах, которые не смогла изжить революция. Разгадывали-разгадывали иностранцы водяную душу — и как будто, в определённой степени, её разгадали; более того, они как будто ею заразились. Вирус поразил народы Певоры, Яизы, Акимеры и в начале XXI века дал о себе знать. Как раз представился случай. Оставшаяся на Луне в единственном числе супердержава Акимера напала на крупное барайское государство Киар. У Акимеры были, разумеется, в Киаре свои интересы и, прежде всего, нефть. В Киаре был тоталитарный режим, усиленный восточной деспотией. Но мало ли на Луне осталось до сих пор тоталитарных режимов! Это ещё не повод для нападения. А вот разработка ядерной программы — это хороший повод. К началу XXI века на планете скопилось столько ядерного оружия, что им можно было уничтожить всю Луну, а может быть, и всю Вселенную, если бы были известны её размеры. Акимере нужен был повод и поддержка Международной Организации. А она — возьми да и заупрямься! Ещё не иссякли воспоминания об удачном походе акимерзких военных в развалившуюся Саювлогию. Международный капитализм с удовольствием расправлялся с остатками социализма. Он выиграл у социализма «холодную войну», и ему очень хотелось продлить победу. Вся мировая цивилизация помогала Саювлогии окончательно развалиться, избавиться от преступного лидера, который был повинен в политических преступлениях в такой же степени, в какой в них повинны все политики мира; а также освободиться от пережитков социализма, которые мешали Са, Юв, Ло и Гии строить цивилизованно-демократически-капиталистическое общество.

К этому времени Лимония похудела на 14-ть республик, растеряла все виды социализма и превратилась в криминальное государство с потугами на цветущий капитализм, который тоже начал агонизировать. Под руководством очередного доходяги страна неожиданно вспомнила о былом могуществе и забренчала оружием перед носом у Акимеры. Её праведный гнев, направленный на оставшуюся в гордом одиночестве супердержаву, подогревался недовольством и раздражением униженного и обворованного народа, ставшего опасным для власти. Президент Лимонии Ицлень, который доходягой был не всегда, зато всегда был пьяницей и популистом, учуял-таки красным от запоев носом общественное мнение, которое лежало на поверхности. Демонстрируя мощь, которой давно не было, он отправил для устрашения Акимеры военные силы, которые застряли на полдороге, потому что им нечем было заправиться. Тем не менее Лимония, как в лучшие времена, умудрилась напугать весь цивилизованный мир, кроме одинокой супердержавы, которая была сама по себе. Оскорблённая до глубины души Акимера стала мстить раздавленной Лимонии, упрекая её в чёрной неблагодарности. Она мстила своими и чужими руками довольно долго — вплоть до теракта, который унёс в могилу тысячи людей, чуть не похоронил самого акимерзкого президента и всю Акимеру — в придачу. К этому времени, благодарение богу, Международная Организация, в основном, успела разобраться с бывшей Саювлогией — к удовлетворению всех заинтересованных сторон, которые пришли к закономерному выводу, что цивилизация — превыше всего, а бывшей Саювлогии хуже не будет. Хуже могло быть бывшему лидеру бывшей Саювлогии, суд над которым всё время откладывался; поэтому могло быть хуже, а могло быть и лучше, в зависимости от того, куда повернёт дышло мировой политики.