Римское сумасшествие - [37]

– Дай мне десять минут, – выдохнула я, затем отключилась и быстро отошла от окна. Я побежала в спальню, стянула с себя футболку и стала рыться в шкафу в поисках топа, который не нужно было гладить.

Я промчалась по коридору и остановилась перед овальным зеркалом.

– Чёрт,– зарычала я и попыталась пригладить волосы. Так как сразу после душа я задремала, то не успела их высушить.

Для того, кто имеет от природы вьющиеся волосы, это просто катастрофичное сочетание. Волосы были дикие и неукротимые. И, конечно же, квартира Дэйзи съела все резинки для волос, которые я привезла с собой. Я огляделась в поисках какой-нибудь шляпы. Фетровая шляпа или ад, при такой влажности воздуха я даже готова надеть вязанную кепку.

– Одну минуту! – крикнула я, обматывая вокруг головы шарфик, одновременно пытаясь уложить волосы назад.

– Могу я хотя бы войти внутрь? – спросил он.

– Нет!!! – закричала я и нахмурилась, глядя в зеркало. Я завязала его так сильно, как смогла, скрыв копну волос внутри шарфа, стиль шестидесятых. Я ненавидела это чувство несобранности. Дэниел ни разу не видел меня без прически. Пучок всегда был на месте, обувь всегда начищена, и уж точно каждый прыщик был замазан перед выходом на улицу.

– Привет, – произнесла я, открывая дверь после того, как закончила обматывать шарф.

И вот опять, в стране, где каждый мужчина презентабельно и прекрасно выглядел, он смотрелся просто ошеломляюще. Солнце светило ему прямо в спину, заставляя тем самым его выглядеть одновременно ангелом и демоном – прекрасно.

– Твоя рубашка надета наизнанку,–сказал он, прохода я комнату и закрывая дверь с тихим щелчком.

Я опустила голову. И убедилась, что она была надета не только наизнанку, но и еще задом наперед. Как там сказала бы Дэйзи? Dio mio.

– Отвернись.

– Che? (ит. "Что?")

– Отвернись, чтобы я смогла переодеться, – на полном серьезе ответила я, уже обернув руки вокруг талии, чтобы снять футболку.

Он издал легкий смешок, не веря, что я прошу об этом.

– Ты же знаешь, что я видел тебя. Всю тебя. Множество раз.

О боже.

– То была Эвери времен колледжа. Всё в жизни меняется и меркнет, как и в случае с вашим Колизеем. – Объяснила я, заправляя рубашку в желтые капри. – Так, всё, я готова.

Марчелло начал спускаться по лестнице, но затем повернулся, широко улыбаясь.

– Ты выглядишь...– начал было он.

Шарф развязался. Один его конец всё еще был в моих волосах, а другой развевался позади. Как и мои волосы.

– Всё так плохо, да? – спросила я, смущенной проводя руками по развевающимся кудряшкам.

– Нет, теперь ты выглядишь именно такой, какой я тебя помню.

Всё, что я могла сделать, это широко улыбнуться. Глупо, во весь рот, безнадежно.

Это продолжалось всё то время, пока я спускалась по лестнице и пока он не перекинул ногу через...

– Скутер??? Ты серьезно думаешь, что я поеду на этом через весь город???

Он обернулся и удивленно посмотрел на меня.

– Да?

– Ты хоть представляешь, насколько сумасшедшие люди ездят по этим...этим...гудящим закоулкам?

– Гудящим закоулкам?

– Ну, ты знаешь: бип-бип! А потом вы все приходите в движение, словно за вами черти гоняться, и несетесь через весь город. – Я скрестила на груди руки. Один раз я чуть не пострадала от одного рехнувшегося римлянина на Веспе, так что мне совсем не хотелось повторить подобный опыт, сидя за рулем такого средства, которое можно легко превратить в лепёшку.

Марчелло слез со скутера, затем сократил между нами дистанцию.

– В каком ты городе?

Я закатила глаза.

– В Риме.

– Именно. А как там говорится? Когда ты в Риме...

– Марчелло, не в этом дело. Дело в том, что это смерть – именно это случится, если я залезу на эту штуку. – Я стояла, перенеся вес на одну ногу, в то время как другой быстро притоптывала, хмурясь и скрестив руки на груди. А растрепанные волосы развевались на ветру. А он же просто рассмеялся. – Что?

– Mannaggia,– вздохнул он.

– Прости?

– Я говорю, ничего не меняется, – повторил он, но уже с озорной улыбкой на лице.

– Не понимаю, о чем ты.

– Я о том, как ты дулась и ворчала, когда чего-либо боялась. Ты как те маленькие рыбки, которые сильно раздуваются, когда чувствуют опасность. Ты вела себя точно также, когда мы решили устроить ту экскурсию на лодке.

– И я была права в тот раз! Всё закончилось тем, что мы почти утонули!

Он покачал головой, а взгляд потеплел от воспоминаний.

– Почти утонуть не значит утонуть, так ведь? Мы же залезли обратно в лодку и продолжили наше путешествие, верно?

– Да, – ответила я. – Хотя и были полностью промокшие.

Он сделал еще один шаг в мою сторону.

– Моя любимая часть, – пробормотал он, почти коснувшись губами моего уха. – Я мог видеть всё, что хотел, прямо через твою блузку.

– Извращенец, – несмотря на это я улыбнулась.

– Ты мне доверяешь?

– Полностью, – ни секунды не сомневаясь, ответила я.

Он перевел взгляд на свой Веспа.

– Я не позволю, чтобы ты пострадала.

– Обещаешь, что не поедешь слишком быстро?

В его глазах заплясали искорки.

– Обещаю.

На заметку: фраза «быстрая езда» имеет совершенно иное значение в Италии.

Мы промчались через Трастевере, объехали Ватикан – достаточно большое расстояние, между прочим – всего за 15 минут. В этом транспортном потоке. Прежде чем я забралась на сиденье и руками обхватила Марчелло – что представляет собой отдельную историю, к которой я собиралась вернуться перед тем, как лечь спать – я внутренне успокаивала себя тем, что скутеры – это не машины и они не способы на быструю езду. Так что это будет больше «пуф-пуф», чем «врум-врум».