Римский пилум - [3]
http://ancientcoins.narod.ru/books4/maxlauk1.htm
Похожее моделирование:
http://hobby.nikolaev.com.ua/foto/index.php?id=483
А здесь "зазубрин" несколько:
http://www.photoshare.ru/photo574911.html
В результате попадания в щит двухметрового прочного пилума последний застревал в нем. Это делало щит абсолютно непригодным для дальнейшего использования. При попадании в тело - пилум можно было только вырубить (римлянам после битв наверняка приходилось работать "мясниками", чтобы извлечь пилумы). Таким образом, любое не смертельное ранение пилумом: в туловище, ногу или руку, несмотря на маленькую ранку, полностью выводило противника из строя. Массированное использование пилумов расстраивало строй и даже могло создать завалы из пораженных тел. Более того, вид товарищей, пораженных двухметровым пилумом, должен был деморализовать противника. В наше время пилум наверняка признали бы антигуманным и запретили бы.
Примечание 2.
Критична для наконечника пилума не прочность, которая зависит, в том числе, от степени закалки (значения твердости, от которой в свою очередь зависит предел временного сопротивления), а потеря устойчивости (потеря прямолинейной формы, - искривление наконечника), которая не зависит от закалки, так как согласно формуле Эйлера: критическая сила прямо пропорциональна значениям модуля упругости и момента инерции сечения, и обратно пропорциональна квадрату длины наконечника. Отличие состоит в том, что более упругий (закаленный) материал вначале выгнется дугой, а затем восстановит первоначальную прямолинейную форму после снятия нагрузки (если не обломится из-за хрупкости), а более мягкий - нет. В любом варианте, при потере устойчивости, необходимая пробиваемость не обеспечивается.
В связи с вышеизложенным хочется опровергнуть некорректную информацию о причинности не закаливании наконечника (кроме самого острия) пилума. При промахе и попадании в почву (если не попадет конечно в камень) наконечник изготовленный из незакаленной стали не деформируется (запас изгибной прочности наконечника, воткнувшегося в почву, при действии на него веса древка равен 7) и пилум может быть использован повторно. Заплечиков на острие наконечника пилума вполне достаточно, чтобы сделать его не извлекаемым как из щита, так и из тела.
Что касается длины иглы, то данные разняться. Есть упоминание длины 20-30 см, а есть - длины около метра. Более длинная игла способна пробив щит, поразить тело, но такую иглу нельзя закаливать на всю длину, а только острие, так как тогда длинную и хрупкую (закаленную) иглу можно обломить (броню танка делают специально "вязкой", чтобы она не растрескивалась при ударе снаряда) и извлечь из тела. Предположительно, более короткая игла была у пилумов на первых образцах.
Если в качестве защиты от пилума используется косой удар щитом (аналогично "работает" динамическая защита танка), поражения тела не происходит, вне зависимости от длины иглы, но наконечник все равно застревает в щите.
Однако, при массированном применении пилумов, защититься от них щитом практически невозможно, - первый пилум "отбирает" щит, а второй поражает (аналогично работает "тандемный" противотанковый заряд).
Из-за отсутствия доспехов (разве, что кожаные) велиты были сами очень уязвимы от метательного оружия, в частности, от стрел лучников, - несли большие потери. В то время как география военных действий Рима расширялась, росла потребность в тяжеловооруженных пехотинцах - основной ударной силе. Исходя из этого и склонности римлян к унификации, велиты, как вид пехоты, были упразднены.
Пилумы также были любимым оружием тяжеловооруженных пехотинцев - легионеров, которые, как отмечалось ранее, составляли основу Римской армии. Римская армия в то время была единственной профессиональной армией. К тому же, она впервые в истории военного искусства была разбита на подразделения, у которых имелись свои командиры. Подобная практика используется сейчас во всех современных армиях мира. Правда возникает вопрос. Зачем это было нужно римлянам, так как такая структура необходима для стрелкового боя, но не для рукопашного? Ведь когда воины перемешиваются в ходе битвы, управлять ими становилось невозможно.
Самым крупным соединением Рима был легион, который состоял из десяти кагорт. Каждая кагорта состояла из трех манипул, а манипула - из двух центурий. Центурия состояла из декурий. В каждой декурии было десять воинов. Во главе центурии стоял центурион, декурии - декарион.
http://www.xlegio.ru/pubs/romearmy/romearmy.htm
Манипулы, входящие в кагорту были разными: манипула гастатов - состояла из молодых воинов; манипула принципов - состояла из воинов средних лет; манипула триариев - состояла из опытных, относительно пожилых воинов. Гастаты в боевом построении образовывали первую линию, принципы - вторую, а триарии - соответственно третью. В центуриях гастатов и принципов было по 60 человек, а триариев - по 30 человек.
Гастаты и принципы имели одинаковое вооружение и защиту.
Кожано-металлические доспехи. Металлический шлем. Большой щит. Несмотря, на то, что щит деревянный (толщина 2-3 см), обтянут толстой бычьей кожей, а металл использован лишь в металлической окантовке краев и центра, в месте крепления рукоятки, его вес превышает 9 кг. С таким тяжелым щитом невозможно вести круговой рукопашный бой, быстро перемещать щит для отражения ударов, - то слева, то справа. Ведь, исходя из нашего понимания рукопашного боя, при схождении противоборствующих сторон всегда происходит взаимное проникновение и перемешивание. Еще одна загадка.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.), №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.
Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.
Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.