Римские вакации - [74]
Кровавое действо происходило на другой стороне арены; к тому же мешала обзору разделительная стенка с её архитектурными прибамбасами — и именно поэтому мы не сразу различили нашего заблудшего друга, а теперь не знали: чем ему помочь. Боба в растерянности схватился за пулемёт, готовясь полоснуть от души, но Джон воспрепятствовал ему, крича что-то невнятное. Сзади зашумели недовольные нашими кульбитами зрители.
Гладиаторы тем временем почти что окружили страдальцев, прижав их к трибунам. Ситуация совсем уже стала выходить из-под контроля, но тут вдруг произошли некоторые изменения. Один прыткий лихоимец, обманув ловким финтом неповоротливого гопломаха, вырвался на оперативный простор; гладиатор машинально рванулся за беглецом, разорвав кольцо осады. Остальные лихоимцы, не долго думая, воспользовались случаем и кинулись убегать; гладиаторы припустили за ними; всё перемешалось.
Зрители изрядно веселились; со всех сторон неслись крики, свист и улюлюканье. Многие торопливо заключали пари на то, кто из смертников дольше продержится.
Серёга как угорелый припустил по арене. За ним бросился один фракиец, размахивая кривым как бумеранг мечом.
— Серёга! Серёга! — заорали мы изо всех сил нестройным образом, но за общим шумом он нас явно не слышал.
Наш коллега в хорошем темпе домчался до самых ворот Помпы, пометался возле них, затем бросился снова бежать, но уже по другой стороне арены. Скорость его падала на глазах, ноги заплетались. Обильное курение и неудержимое потребление алкоголя явно не благоприятствовали долгосрочным забегам.
Преследователь, хоть и был в доспехах, начал Серёгу догонять. Особо ловкий ретиарий перепрыгнул через разделительную стенку и метнул сеть, но, к счастью, неудачно. Тут подоспел новый убивец в образе самнита, и втроём они лишили Серёгу свободы маневра, окружив со всех возможных сторон. Серёга, дыша как загнанная лошадь, прижался к ограде аккурат напротив наших мест.
Гладиаторы, видя, что их жертве деваться некуда, перестали торопиться. Любезно улыбаясь и радушно помахивая оружием, они вальяжно направились к нашему многострадальному другу, между собою переговариваясь, словно решая: кому порешить шустрилу. Серёга отчего-то стоял совершенно неподвижно, сложив покойно руки на груди наподобие командора, тем самым демонстрируя извечное мужество простых наших людей.
Мы же всё это время пытались что-нибудь сделать. Бледный Боба, судорожно сжимая трясшимися руками пулемёт, тщетно пытался прицелиться. Джон рвал из рюкзака неудачно зацепившийся Серёгин шмайссер. Раис отчего-то размахивал своим топориком как ирокез томагавком. Лёлик потрясал кулаками и что-то гневно кричал. Я схватился за автомат, но отчего-то совершенно позабыл: как снять его с предохранителя.
Гладиаторы остановились. Фракиец с самнитом начали приветственно махать руками горланившей публике. Ретиарий же стал неторопливо раскручивать сеть над головой, готовясь метнуть её продуктивно.
И тут Серёга совершенно неожиданно с молниеносной внезапностью выхватил из трусов рогатку, вкинул её и, рванув могуче резинку, как следует пульнул. Ретиарий нелепо дёрнул головой, взмахнул руками и брякнулся навзничь. Сеть при этом отлетела в сторону и удачным образом накрыла фракийца, который незамедлительно в ней запутался и тоже упал.
Самнит с искренним удивлением уставился на своих поверженных соратников, а особенно на ретиария, не понимая: что же с ним такого сногсшибательного приключилось. Серёга же, не теряя времени, подхватил оказавшийся бесхозным трезубец, и принял боевую стойку, став похожим то ли на отважного рыбака, то ли на агрессивного дьяволёнка.
Между тем Джону наконец-то удалось выпутать шмайссер; тщательно примерившись, он швырнул его на арену. Автомат плавно перелетел через ограду и, слегка задев напряжённо застывшего Серёгу о плечо, шмякнулся в песок. Серёга от неожиданности лихо подпрыгнул, но быстро сориентировался, отшвырнул трезубец, коршуном схватил нежданный подарок, рванул затвор и с готовностью развернулся навстречу самниту, закончившему к тому моменту размышлять и направлявшемуся к нашему коллеге с вполне определенными намерениями. Но было уже поздно — ситуация в корне переменилась.
Серёга картинно выставил ножку и вскинул шмайссер к поясу — совсем так, как это было когда-то предписано уставом вермахта. Грохнула щедрая очередь, громоподобным эхом заглушая шум трибун самым оглушительным образом. Самнит, крутанувшись волчком, выронил щит и меч, схватился за простреленную руку и тут же быстро-быстро заковылял прочь, глядя со страхом на Серёгу. Фракиец, всё пытавшийся выпутаться из сети, на пару секунд замер, а потом пополз подальше от Серёги с быстротой, достойной удивления.
На мгновение во всём Цирке установилась полная тишина. Мы решили воспользоваться моментом и как следует призывно гаркнули. Серёга оглянулся, увидел нас, блаженно заулыбался и замахал руками. И будто в ответ трибуны взорвались безобразным гвалтом. Публика загалдела, заголосила, завопила, бестолково засуетилась; люди наперебой тараторили, махали друг у друга под носом пальцами, закатывали красноречиво к небу глаза, призывая в свидетели богов, устраивали скандалы, и всё это для того, чтобы незамедлительно поделиться с ближними собственной свеженькой версией случившегося, одновременно выслушивая со всех сторон ещё массу разнообразных версий — одна нелепее другой. А некоторые осторожные начали на всякий случай пробираться к выходам.
Как-то раз, прочитав очередной шедевр Стивена Кинга, и именно — «Салимов Удел», решил что-то в этом духе написать и я. Совсем, видите ли, одолел творческий зуд. Согласитесь — почему бы не попробовать? Попытка, как говорил в свое время Лаврентий Павлович — не пытка! Зуд, как говорится, зудом, но водруг возникла необходимость поиска темы для рассказа. Употребление разного рода галюциногенных и психотропных средств в мои планы не входило, поэтому этот вопрос нужно было как-то решать. Получился такой, своего рода «романчик».
Второе, исправленное и дополненное издание очерка жизни и творчества Ивана Лукьяновича Солоневича (1891–1953), выдающегося русского публициста и мыслителя.
Иногда для того, чтобы исполнить свою мечту, достаточно заснеженного предпраздничного города, одной холодной ночи, фонарика из цветного стекла... и немного волшебства.
Спросите любого человека о блюдах украинской кухни и, первым делом, он скажет, что это борщ, галушки, пампушки с чесноком, сало в различных ипостасях, вареники с вишней и много еще чего. Любой турист или просто человек, даже случайно попавший на территорию Украины, прежде всего, интересуется ее кухней. А где бы отведать настоящего украинского борща с пампушками или поесть жареных домашних колбасок? Приготовьте по нашим рецептам и насладитесь вкусными блюдами украинской кухни! Приятного аппетита!