Римские вакации - [180]

— Вот всегда так! — в сердцах выкрикнул Лёлик. — Ну что ж ты, Серёга, какую-то лабуду взял. Не мог, что ли, что-нибудь полезное для хозяйства зацепить?

— А я почём знал! — огрызнулся умелец. — Чего ж эти жрецы так за неё беспокоились?!

— Обманули! — сокрушённо покачал головой Лёлик. — Ох, обманули! Кругом нечестные люди!

Я взял со стола пергамент, снял тряпочку и развернул. Оказалось, что в нём было завёрнуто немало папирусных листов. Пожухлые по краям, они были сплошь покрыты рисунками и иероглифами. Краски были поблекшими, но вполне различимыми.

Коллеги потянулись глядеть, делая это как всегда более руками, чем глазами. На оставшемся мне листе сверху красовалась египетская богиня с шаром на голове и пара сидевших соколов. Далее шёл немалый набор иероглифов — естественно, совершенно непонятных; ниже была картинка, явно изображавшая ступенчатую пирамиду в окружении целой команды богов со звериными головами, затем в рамке, образованной геометрическим орнаментом, чёрной и красной красками нарисованы были кривоватые чёрточки, вместе напоминавшие ёлочку, накалябанную дедсадовцем.

Коллеги быстро потеряли интерес к непонятной писанине, покидав папирусы на стол. Я последовал их примеру.

Один Лёлик долго вертел свой лист, о чём-то задумавшись.

— Ну, и чего пишут? — с досадою спросил Раис, не перестававший вертеть шкатулку на предмет завалявшейся драгоценности.

— Перед сном почитаю… — туманно пробормотал Лёлик и сунул папирус под подушку.

— Так ты ж по-египтянски читать не можешь! — обличил Раис.

— Я то разберусь. А вот ты до сих пор по складам родную речь читаешь! — парировал Лёлик.

— А вот и врёшь! — с достоинством ответствовал Раис. — У меня даже друган был знакомый — писатель. Газеты писал.

— Журналист, что ли? — хмыкнул Лёлик.

— Сказано, писатель! Писал и на стенку вешал… Стенгазеты называются…

Серёга вдруг хлопнул себя по лбу, чертыхнулся и с глубоким сожалением воскликнул:

— А картишки мои!… Попы-то египетские слямзили!

Лёлик хехекнул и откомментировал:

— Так как раз в Египте карты придумали! Карты Таро называются. А нашенские игральные уже от них произошли. Так что, может быть, поглядят сейчас жрецы на твою колоду и придумают эти самые Таро.

— Ну, если так, то конечно… — пробормотал Серёга.

— Ну что за день такой! — сокрушённо буркнул Джон, трогая синяк. — Кругом одни обломы!

— Не всё коту масленица, — заметил философски Боба, но тут же сбился на дешёвый оптимизм. — Но вот завтра как поделим сокровища, как устроим пир!…

В это время открылась дверь, и рабы внесли глубокое медное блюдо с кусками мяса в густом коричневом соусе, стопку пышных ноздреватых лепёшек, кувшин с вином на пару литров, чаши, а также светильники; один раб сыпанул в стоявший у стены треножник серого порошка, запалил его — пошёл сизый дым, запахло густо и приторно. Начавшиеся было противные комариные звоны прекратились.

Рабы ушли.

Мы сдвинули кушетки поближе к столику и поели. Естественно, из-за отсутствия столовых приборов приходилось обходиться без оных, отчего пальцы всячески измазались.

Первым закончил с трапезой Джон, облизнулся с удовлетворением, после чего обстоятельно воспользовался одним из папирусов как салфеткой. За ним потянулись и прочие коллеги. Я попробовал их урезонить, порекомендовав поберечь древние рукописи, на что мне коллективным образом предложено было не гундеть и не умничать.

— Да ладно тебе! — заявил Раис. — Лёлик вон целую библиотеку спалил! Подумаешь, ещё парочку писулек испортим. С пользой же, не абы как!

— А что всё Лёлик?! — возмутился Лёлик, потом произвёл те же высококультурные действия, использованный лист кинул под стол, после чего подумал, достал из-под подушки припрятанный экземпляр и засунул его в рюкзак.

— Зачем он тебе? — добродушно спросил Боба.

— Бумага хорошая. Буду дома бутерброды заворачивать, — пояснил Лёлик.

Сытость и усталость сделали свое дело: потянуло в сон. Коллеги выглядели расслабленно и умиротворённо.

— А, ерунда! — заявил вдруг Раис, жмурясь как сытый кот. — Деньги зачем нужны? Чтобы всякую вкусную еду покупать. А если она и так имеется, то зачем деньги?

— Ну не скажи! — вступил в дискуссию Боба с навязчивым оптимизмом. — Вот завтра как поделим казну и, я тебе скажу, заживём!…

Коллеги живо вцепились в злободневную тему; я прилёг для удобства прослушивания, прикрыл глаза и незаметно провалился в сон.

Глава 37

В которой войско отправляется обратно.

Пробуждение произошло от полных неприятностей во рту, где всё пересохло, а язык ворочался как некая чужеродная тёрка. Надо было встать и напиться, но баланс на грани сна и яви пресекал потуги к действию. Наконец, я разлепил глаза. Серый немощный свет еле заползал в окно. За дверью пробежал кто-то; донеслись обрывки невнятного разговора. Я с трудом сёл.

Коридор вдруг наполнили торопливые шаги, которые умножились до дробного топота. Джон нервно дёрнулся, поднял голову и, не размыкая глаз, пробормотал:

— Что вы там топаете… — а потом добавил, видно спросонья, оригинальный и свежий эпитет: — Как стадо… кавалерийских слонов!

В дверь постучался кто-то, сначала деликатно, а затем и в полное удовольствие.