Римские императоры. Биографический справочник правителей римской империи 31 г. до н. э. — 476 г. н. э - [42]

ДИДИЙ ЮЛИАН

193 г.

Дидий Юлиан (Марк Дидий Север Юлиан) (28 марта — 1 июня 193 г.) родился в 133 г. и принадлежал к одной из известнейших семей Медиолана. Его мать, уроженка африканской провинции, приходилась родственницей Сальвию Юлиану, выдающемуся законоведу времен царствования Адриана.

Выросший в доме Домиции Луциллы, матери Марка Аврелия, Дидий Юлиан сделал долгую и выдающуюся карьеру. Став претором около 162 г., он впоследствии командовал легионом при Могунциаке, а потом управлял Галлией Белгикой со 170 по 175 г. Около 175 г. он получил консульское звание (вместе с будущим императором — Пертинаксом), а потом стал правителем Иллирика (176–177 гг.) и Нижней Германии (около 178 г.). Впоследствии его назначили осуществлять программу помощи детям (alimenti) в Италии. В это время его обвинили в том, что он примкнул к своему родственнику, Публию Сальвию Юлиану (сыну законоведа), в заговоре против жизни Коммода в 182 г.; но его оправдали и назначили проконсулом, сначала Понта и Вифинии, а потом, примерно с 189–190 гт., и Африки, где он стал преемником Пертинакса.

Спустя некоторое время Дидий Юлиан вернулся в Рим и после короткого правления и убийства Пертинакса решил заявить свои права на трон. Но у него был соперник, Тит Флавий Сульпициан, тесть покойного императора. Тогда и последовала известная сцена. Дидий Юлиан, согласно Диону Кассию, был

«…неустанным стяжателем денег и великим мотом, всегда готовым затеять мятеж. И вот услышав о смерти Пертинакса, он поспешно отправился в лагерь и, стоя у ворот его, заявил солдатам о своих притязаниях на императорский престол. За этим последовал бессовестный торг, недостойный Рима. Потому что, словно на каком-то рынке или аукционе, с молотка пошли сам город и вся Империя. Продавцами выступали те, кто убил предыдущего императора, а потенциальными покупателями — Сульпициан и Дидий Юлиан, которые старались переиграть друг друга, один из лагеря, второй снаружи. Они постепенно подняли свои ставки до двадцати тысяч сестерциев на каждого солдата. Некоторые солдаты приносили слово Юлиану: «Сульпициан предлагает столько-то; а ты сколько дашь?» А потом к Сульпициану: «Юлиан пообещал столько-то, а ты насколько больше?». Тогда мог бы победить Сульпиций, потому что был в лагере, служил городским префектом и был к тому же первым, назвавшим цифру двадцать тысяч, если бы Юлиан не поднял свою ставку на целых пять тысяч разом. Он выкрикнул эту сумму громким голосом и показал пять пальцев. Поэтому солдаты, зачарованные столь чрезмерной суммой и боявшиеся в то же время, что Сульпициан может отомстить за Пертинакса (эту мысль им внушил Юлиан), пропустили в лагерь Юлиана и провозгласили его императором».

«Именно на этих позорных торгах, — добавляет Геродиан, — преторианцы были впервые развращены подкупом, они проявили свою ненасытную и постыдную жадность к деньгам и презрение к священному сану императора». Эдвард Гиббон описал большую часть этого «аукциона Империи», который попал в историю как единственный эпизод, известный из всего правления Дидия Юлиана. Однако этот случай, хоть и весьма живописный, должен рассматриваться в контексте. Говорят, что Дидий Юлиан в итоге предложил двадцать пять тысяч сестерциев на человека и раздал по тридцать тысяч. Но даже обожествленный Марк Аврелий и его соправитель, Луций Вер, вступая на престол, раздали по двадцать тысяч сестерциев, а с тех пор деньги значительно упали в цене. Тем не менее этот неблагородный торг двух претендентов на престол произвел удручающее впечатление и породил в пограничных войсках вполне логичную мысль, что с таким же, если не с большим успехом, можно избрать императора и за пределами столицы.

Преторианский контингент проводил нового правителя в здание сената, где запуганные сенаторы утвердили выбор гвардейцев. Жена Юлиана, Манлия Скантилла, и дочь, Дидия Клара, были обе провозглашены Августами, и в их честь отчеканили монеты. Клару выдали замуж за некого Корнелия Репентина, которого сделали префектом города. Юлиан заявил, что он хотел бы почтить память Коммода, и впоследствии предал смерти Лета, префекта преторианцев, замешанного в убийстве Коммода.

Сам он был провозглашен Отцом Отечества (Pater Patriae). Но его возвышение до пурпура вызвало неожиданную злобу среди населения столицы. На следующий же день после восшествия на престол его осыпали жесточайшими угрозами — несмотря на то, что он пообещал горожанам значительные денежные суммы. Такие инциденты особенно впечатляют при взгляде на монеты, на которых он сам себя называет Правителем Мира (RECTOR ORBIS). Еще былее ироничными были надписи на монетах другого типа, увековечившие Согласие Солдат (CONCORDIA MILITVM), потому что через очень короткое время Песценний Нигер и Септимий Север, наместники Сирии и Верхней Паннонии соответственно, объявили себя императорами вместо Юлиана. На самом деле Север, после примирения с другим потенциальным соперником, Клодием Альбином, наместником Британии, в конце апреля вышел из Карнунта, пересек не защищаемые Юлианом Альпы и проник глубоко в Италию, где Равенна вместе со своим флотом перешла на его сторону.