Римская Империя в III веке нашей эры. Проблемы социально-политической истории - [49]
Глава 3. Кризис III века и его место в истории Римской империи
История Римской империи в современном антиковедении обычно подразделяется на три периода[537]. Большинство историков считает, что III век н. э. занимал в этой истории особое место, отделяя период Ранней империи (Принципата) от периода Поздней империи (Домината). При этом обычно отмечается, что римское государство в этом столетии находилось в кризисном состоянии, а сам период называется периодом кризиса III века. Хотя по данному периоду римской истории к настоящему времени имеется очень обширная историография, целый ряд аспектов проблемы кризиса III века не могут быть признаны окончательно решенными и продолжают оставаться предметом споров среди историков античности. К их числу относятся такие вопросы теоретического характера как причины возникновения кризиса III века, его характер, хронологические рамки, особенности развития, результаты его преодоления. Без ответа на эти вопросы нельзя определить место данного кризиса в истории Рима. Исследованию этих аспектов проблемы кризиса III века и посвящена данная глава.
3.1. Характер кризиса III века и причины его возникновения
Вопрос о характере кризиса III века является ключевым при рассмотрении других указанных выше теоретических аспектов проблемы. От ответа на него зависят и трактовка причин возникновения этого кризиса, и определение его хронологических рамок и особенностей развития, и установление места данного кризиса в истории римского государства.
В литературе характер кризиса III века в Римской империи определяется далеко не однозначно. Историки называют этот кризис политическим[538], внутри- и внешнеполитическим[539], социальным[540], экономическим и финансовым[541], политическим, военным и финансовым[542], политическим, социальным, экономическим и культурным[543], всеобщим[544]. При этом они не всегда обосновывают свои суждения по данному вопросу и опровергают другие мнения по нему.
На наш взгляд, определение характера кризиса III века в Римской империи невозможно без уяснения трактовки самого понятия «кризис».
Историки, исследующие события римской истории III века н. э., достаточно часто употребляют термин «кризис». Но не все объясняют, что следует под ним понимать. Сравнение же имеющихся трактовок данного понятия показывает, что представления современных антиковедов о сущности кризисных явлений весьма различны.
По мнению П. Галлиона, кризис — это эра политических и военных трудностей[545]. Р. Рис полагал, что кризис — не просто механизм перемен. Лучше всего, считал ученый, понятие кризис трактовать в медицинском смысле — как момент достижения болезнью в своем развитии высшей точки, когда разрешается вопрос о дальнейшем выздоровлении или смерти пациента[546]. Д. С. Поттер понимал кризис как «время обострения трудностей или опасности»[547]. А. Шастаньоль отмечал, что в политэкономии под кризисом понимается короткий момент трудностей, но в случае с кризисом III века в Римской империи нужно вести речь о длительном периоде неурядиц и упадка[548]. Ф. Жак считал, что термин «кризис» применим для обозначения периода трансформации, нарушения равновесия[549].
По сравнению с антиковедами других стран больше внимания понятию «кризис» уделяют немецкие историки. Некоторые из них обращаются к толкованию этого термина Я. Буркхардтом[550], считавшим, что кризисы в мировой истории представляют собой совокупность экономических, социальных, политических и духовных перемен, в результате которых происходит ускоренный процесс замены старой системы новой[551]. По его мнению, такой кризис наблюдался в эпоху переселения народов[552]. Но Г. Альфельди, возражая против последнего утверждения Я. Буркхардта, «настоящим кризисом» («echte Krise») Римской империи называет именно кризис III века[553]. По его мнению, под кризисом следует понимать такие структурные изменения, которые ведут к ликвидации существующего порядка вещей или, по меньшей мере, к возникновению угрозы его существованию[554]. К. Фитчен описывает два варианта представлений о кризисе и его преодолении: во-первых, кризис может пониматься как угроза существованию имеющегося положения вещей, а преодоление кризиса — как устранение данной угрозы и сохранение существующего порядка; во-вторых, кризисом следует называть не только угрозу, но и глубокие изменения в положении вещей и формах сознания, а его преодолением — чисто физическое устранение угрозы с целью спасения прежнего порядка[555]. Ф. Кольб предлагает толковать понятие «кризис» в соответствии с древнегреческим значением этого слова, как «момент решения» («Augenblick der Entscheidung»). По его мнению, этот термин ошибочно применяется при характеристике развития Римской империи в III в. н. э. По отношению к римскому государству, считает историк, понятие «кризис» следует использовать для тех отрезков времени, когда имелась угроза самому его существованию; в III в. н. э. такое положение было только в 60-е годы[556].
Наибольшее внимание трактовке понятия «кризис» уделил немецкий антиковед К. Штробель. В фундаментальном исследовании он анализирует представления об этом понятии у историков, философов, простых обывателей разных эпох. На основе проведенного анализа историк излагает и свою трактовку данного термина. При повседневном, поверхностном толковании этого понятия, пишет К. Штробель, под кризисом понимают любые изменения, которые ведут к (субъективно) негативным, нежелательным последствиям, независимо от длительности протекания самих изменений

Новый сборник статей критика и литературоведа Марка Амусина «Огонь столетий» охватывает широкий спектр имен и явлений современной – и не только – литературы.Книга состоит из трех частей. Первая представляет собой серию портретов видных российских прозаиков советского и постсоветского периодов (от Юрия Трифонова до Дмитрия Быкова), с прибавлением юбилейного очерка об Александре Герцене и обзора литературных отображений «революции 90-х». Во второй части анализируется диалектика сохранения классических традиций и их преодоления в работе ленинградско-петербургских прозаиков второй половины прошлого – начала нынешнего веков.

Смерть Чавеса вспыхнула над миром радугой его бессмертия. Он появился из магмы латиноамериканского континента. Он – слиток, родившийся из огненного вулкана. Он – индеец, в чьих жилах бушует наследие ацтеков и инков. Он – потомок испанских конкистадоров, вонзивших в Латинскую Америку свой окровавленный меч, воздевших над американским континентом свой католический крест. Он – социалист, тот красный пассионарий, который полтора века сражается за народ, отрицая жестокую несправедливость мира.Как Камчатка является родиной вулканов, так Латинская Америка является родиной революций.

Автор этой книги Андрей Колесников – бывший шеф-редактор «Новой газеты», колумнист ряда изданий, автор ряда популярных книг, в том числе «Спичрайтеры» (премия Федерального агентства по печати), «Анатолий Чубайс. Биография», «Холодная война на льду» и т.д.В своей новой книге Андрей Колесников показывает, на каких принципах строится деятельность «Общества с ограниченной ответственностью «Кремль». Монополия на власть, лидирующее положение во всех областях жизни, списывание своих убытков за счет народа – все это было и раньше, но за год, что прошел с момента взятия Крыма, в деятельности ООО «Кремль» произошли серьезные изменения.

Ни один из находящихся в строю тяжелых крейсеров не в состоянии противостоять меткому залпу орудий “Дойчланд”. Важнейшие узлы кораблей этого класса не защищены броней, и действие 280-мм фугасного снаряда будет разрушительным. Конечно, крейсера могут ответить огнем своих 203-мм орудий, но у германского корабля самые уязвимые пункты бронированы достаточно надежно, во всяком случае он может выдержать гораздо больше попаданий, чем его “тонкокожие" противники. Без преувеличений можно сказать, что создание “Дойчланд" и однотипных кораблей полностью меняет привычную стратегию и тактику войны на море, равно как и многие взгляды на кораблестроение.

Что позволило экономике СССР, несмотря на громадные потери в первые годы Великой Отечественной войны, выдержать противостояние с экономикой гитлеровской Германии, на которую, к тому же, работала вся Европа? В чем была причина такого невероятного запаса прочности Советского Союза? В тайне могучего советского проекта, считает автор этой книги — Николай Иванович Рыжков, председатель Совета Министров СССР в 1985–1990 гг. Успешные проекты, по мнению Рыжкова, не могут безвозвратно кануть в Лету. Чем ближе столетие Великой Октябрьской социалистической революции, тем больше вероятности, что советский проект, или Проект 2017, снова может стать актуальным.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.