"Рим, конечно Рим"' или "Итальянское танго" - [2]

Кристи взяла у Джено бокал вина и села на диван поближе к жарко полыхающему камину. Даже не улыбнулась в знак благодарности, рассеянно уставившись на огонь. Брови Джено удивленно поднялись: вот уже несколько месяцев он чуть ли не ежедневно встречал девушку в съемочных павильонах или в обыденной жизни, но ни разу не видел её ТАКОЙ.

Все было как всегда в полном порядке — платье, макияж, прическа. Несмотря на то, что Кристина опоздала на званый ужин почти на час и, как говорила, проторчала все это время под дождем, пытаясь починить заглохший мотор своего «фиата», её лицо поражало свежестью и чистотой линий, а платье из ярко-алого панбархата — безупречностью. Впрочем, это и составляло основной капитал преуспевающей модели: всегда и при любых обстоятельствах, в гриме или после хорошего душа, она выглядела так, будто над ней потрудились опытные визажисты. Напрасно старались соперницы подметить во внешности Кристины доказательства тайных усилий — совершенство досталось ей просто так, задаром, от природы. Каждое движение, легкий взмах головы, откидывающей длинные светлые пряди, мимолетный взгляд исподлобья, удивленная улыбка, пожатие плеч, протянутая небрежно узкая кисть, линия длинных ног, нетерпеливо переступающих на месте или расслабленно заброшенных одна на другую — все так и просилось в объектив.

Эудженио Коруги, ставший почти что персональным стилистом Кристины и её близким другом, привык к этому, считая нормой. Поэтому сейчас он внутренне насторожился, наткнувшись на что-то непонятное: Кристина казалась не только нефотогеничной, но даже совсем некрасивой. Так себе, принарядившаяся хорошенькая девчонка.

«У крошки явно нелады с настроением», — подумал Джено, решив призвать на помощь всегда удачно разряжавшую напряженность Ненси.

Семейство Коруги — Эудженио, его жена Ненси и двое сыновей четырех и восьми лет стали близкими друзьями русской девушки, так и не сдружившейся со своими коллегами-манекенщицами. Даже теперь, в Рождество, Кристина приехала именно в их дом — всегда гостеприимный, немного безалаберный и абсолютно не светский. Здесь можно было есть, сидя в кресле, ставить блюдечки и бокалы прямо на ковер, не думая о том, что при этом подумают окружающие.

— Фу, убери эту кислятину! — Ненси взяла у Кристины бокал с нетронутым белым вином и обняв её за плечи, обратилась к мужу, — Джено, дорогой, нам нужен вкусный глинтвейн со всякими твоими колдовскими приправами. Девочка, по-моему, просто заледенела, смотри, свернулась, как кошка на снегу.

— Прости, Ненси, мне сегодня не везет. И настроение странное — будто я здесь и не здесь… Дрожит что-то внутри, как перед экзаменом по физике. Мне эти ужасы до сих пор снятся.

— Прекрати! — Ненси слегка встряхнула девушку и строго посмотрела ей в глаза. — Сегодня никто ничего не должен бояться. Поняла?

— О'кей. — Кристина расправила плечи и потянулась, закинув голову, так что волна шелковистых волос упала за спину, золотясь как крылья ангела. Джено, тащи свое фирменное зелье и включи музыку. Что-нибудь старомодное, сентиментальное — Джо Дассена, Мильву, Кутуньо… Завтра у меня отвратительно шумная тусовка во дворце Тинтури: бал, лотерея, ужин и тому подобное. Лысины и бриллианты — все сверкает, дамы делают загадочные лица и все про всех знают. Чувствуешь себя как под рентгеном.

— Ты будешь в компании милейшего Стефано Антонелли и твоей забавной подружки? — спросил Джено, подавая дамам бокалы с дымящимся напитком, распространяющим запах гвоздики и апельсина.

— Вот уж нет. Весь город знает, что наш скромный герой проводит праздник в уединении на вилле «Тразименто». Он избегает светских визитов, любит посидеть с удочкой в маленькой лодочке…

— Бог мой, какая идиллия! Король слухов и любимец общественного мнения, «золотой Стефано» прячется от общества в маленькой лодочке! — Ненси всплеснула руками. — А скажи, Кристи, какая часть слухов ближе к истине, он святой или мафиози?

— Я плохо разбираюсь в тех и других. По-моему, он просто ненормально хваткий и способный человек с отличными исходными данными — происхождением, доходным фамильным делом… И удачно приумноженным капиталом. Причем, без грязных афер и махинаций. Да, да, не смейтесь! Считаете, что истории о добреньком Антонелли рекламный трюк? Ничуть. Хотя бы для меня Стефано добрый гений. И абсолютно бескорыстный, можете поверить.

Никто не возразил, не зная как комментировать болезненную для Кристин тему — дружбу с одним из богатейших людей страны, вспыхнувшую внезапно и основанную лишь на симпатии благородного синьора к юной иностранке.

— Ладно, оставим старика в покое. Где ваши бандиты? — Кристина поднялась, услышав свое любимое «Tango italiana», бывшее шлягером лет двадцать-тридцать назад. — Зовите малышей под елочку. Тетя Кристина исполнит танец о неумирающей страсти.

Выпорхнув в центр комнаты, она сбросила туфли. В пестром блеске елочных огней и мерцающем свете камина вытянувшаяся гибкая фигура казалась почти бесплотной, сотканной из той искристой, пьянящей субстанции, которую называют праздником. Приведенные няней дети притихли в дверях. «Итальянское танго, ах, это сладкое танго…», — пела Мильва. Втянув в центр комнаты мальчишек. кружила девушка в красном. Сквозь летучий флер музыки гулко и мерно большие часы пробили одиннадцать раз. Кристина застыла, будто её неожиданно окликнули и выключила магнитофон.