Рим: история города - [16]

Наконец-то — впервые — я живу! Потрясающе: Рим превзошел все самые смелые фантазии, все, что до сих пор знал о нем. Он делает Венецию — Флоренцию — Оксфорд — Лондон — картонными городками.

Разумеется, многие из нас оказываются в числе фанатов города. Мы наскучиваем друзьям, расписывая Рим яркими красками, выискиваем таких же фанатов и даже пишем книги о городе. Послушайте Томаса Грея, поэта и компаньона Хораса Уолпола в их гранд-туре, состоявшемся в середине XVIII века. Грей был довольно слабым человеком, но хорошим наблюдателем, обратившим внимание на римскую театральность:

Вход в Рим воистину впечатляет — это благородные ворота (Фламиниана), украшенные статуями работы Микеланджело. Пройдя под ними, вы попадете на обширную площадь (пьяцца дель Пополо), в центре которой стоит большой гранитный обелиск. Одним взглядом охватываете сразу две церкви прекрасной архитектуры. Здания так похожи, что их прозвали близнецами (церковь Санта-Марии-дей-Мираколи и Санта-Марии-ди-Монтесанто). От площади расходятся три улицы, средняя — самая длинная в Риме (виа дель Корсо). Как бы ни были велики мои ожидания, сознаюсь, величие города превзошло их многократно.

Роберт Адам, эдинбургский архитектор, провел в Риме два года, обучаясь с такими местными жителями, как Пиранези. Проживал, как джентльмен, среди британских благородных туристов. Его поразило превосходство Рима над другими итальянскими городами:

Рим — самое потрясающее место во всем мире. Величие и спокойствие царят повсюду. Потрясают воображение благородные античные руины, коих так много, что даже тот, кто прожил здесь десяток лет, все еще удивляется, увидев нечто новое.

Однако встречаются и такие люди, которым все это невдомек. Знаменитый Э. М. Форстер описывает такого эмоционально глухого персонажа в романе «Комната с видом» (1908):

Помнишь американскую девочку в «Панче», которая говорит: «Скажи, папа, что мы видели в Риме?» А папа отвечает: «Ну, как же, Рим — это место, где мы видели желтую собаку».

Когда в 1984 году я на поезде путешествовал по Европе вместе со школьным приятелем, нам встретился канадец по имени Иэн, главным удовольствием для которого было найти в незнакомом городе глиняную пивную кружку для своей коллекции. Рим его ожиданий не оправдал, однако в словах канадца прозвучало нечто важное: «Дело в том, что здесь все на одной улице». С тех пор я теряюсь в догадках, какую улицу имел он в виду. Разве только по ошибке его перенесли прямо с вокзала Термини на пьяцца дель Пополо и поставили, словно Грея, на виа дель Корсо — на «самую длинную в Риме улицу».

Рим обладает вульгарностью, способной обеспечить оглушительный успех. Но от таких людей, как Генри Джеймс, не укрылось, что под театральностью города прячется глубина, по сравнению с которой другие города выглядят, как самодеятельные труппы. Вы не можете влюбиться в Рим на короткий срок: это чувство — на всю жизнь. Однако сколь хорошо эта демонстративная любовь совпадает с публичным выражением человеческих чувств на подмостках, в особенности с мелодрамой, на римской театральной сцене!

Архитектурная сага

Со скамьи на холме Яникул я смотрел на часть театрального занавеса, о котором писал выше. Это был купол, уступающий по высоте, однако значительно превосходящий шириной своих соседей. Здание, стоящее под его крышей, украшает городскую панораму почти 1900 лет. Стоит оно на месте другого храма, построенного свыше двух тысяч лет назад. Это — Пантеон, а если точнее, Кьеза делла Санта-Мария Ротонда. На мой взгляд, это самая внушительная городская постройка, сохранившаяся с античных времен, и к тому же памятник более поздним периодам Римской империи. Впечатлению, которое он производит, Пантеон частично обязан упомянутым римским театральным эффектам.

Когда разглядываешь здание вблизи, с восхитительной площади Ротонды, первое, что поражает, — это весьма запутанная история его строительства. На фронтоне имеется надпись-посвящение: «М. AGRIPPA L. F. COS TERTIUM FECIT» («Построено Марком Агриппой, сыном Луция, в третий год его консульского правления»). Если принять эти слова на веру, получается, что Пантеон построен в 27–25 годах до новой эры, однако это не так. Исследование штампов на кирпичах доказало, что здание, которое мы видим, построено между 118 и 125 годами, во время правления императора Адриана. Однако и это еще не конец саги, потому что после большого пожара 80 года возведенный Агриппой храм был перестроен императором Домицианом, правившим в 81–96 годах. В 110 году в храм попала молния, и первая реконструкция также сгорела, после чего настал черед императора Адриана. Некоторые даже предполагали, что Адриан сам спроектировал здание. Император и в самом деле проявлял значительный интерес к этой части города, к Марсову полю (Campus Martins) и к храму, стоявшему буквально за углом. Храм был посвящен теще императора, Матидии, и ее матери, Марциане. Некто с воображением затеял строительство в честь божественных покровителей дальних родственниц императора (пусть даже и близких родственниц его предшественника Траяна). Возможно, тем самым архитектор положил начало чуду Пантеона.