Рилла из Инглсайда - [24]

— Я сказала Марку, чтобы он подождал и посмотрел, не объявят ли второй призыв. Если объявят, я его отпущу… но, скорее всего, второго призыва не будет, — сказала миссис Бэрр.

— Думаю, я закажу его со сборчатым бархатным кушаком, — сказала Бесси Клоу.

— Мне страшно взглянуть в лицо мужу — вдруг я увижу, что он тоже хочет пойти на фронт, — сказала молоденькая новобрачная с другой стороны гавани.

— Я до смерти боюсь, — сказала эксцентричная супруга Джима Хауарда, — я до смерти боюсь, что Джим захочет записаться добровольцем… и до смерти боюсь, что не захочет.

— Война кончится еще до Рождества, — сказал Джо Викерс.

— Пусть эти европейцы сами между собой разбираются, — сказал Эбнер Риз.

— На карту поставлено существование Британской империи, — сказал методистский священник.

— Есть, несомненно, что-то такое в военной форме, — вздохнула Ирен Хауард.

— В конечном счете это война за коммерческие интересы, а они не стоят ни одной капли благородной канадской крови, — сказал какой-то незнакомый постоялец прибрежной гостиницы.

— Блайты не принимают отъезд их мальчика близко к сердцу, — сказала Кейт Дрю.

— Эти молодые дураки просто ищут приключений, — проворчал Натан Крофорд.

— Я твердо верю в Китченера, — сказал доктор с той стороны гавани.

За эти десять минут Рилла испытала головокружительную череду чувств — негодование, желание рассмеяться, презрение, уныние и воодушевление. Ох, люди были… забавны! Что они вообще понимали? «Не принимают близко к сердцу!» Надо же такое сказать, когда даже Сюзан глаз в эту ночь не сомкнула! Кейт Дрю всегда была противной девчонкой. Рилле казалось, что все это какой-то нелепый ночной кошмар.

И вот… поезд подходил все ближе… мама держала Джема за руку… Понедельник лизал другую его руку… все прощались… поезд подошел к платформе! Джем поцеловал Фейт на глазах у всех… старая миссис Дрю истерически вскрикнула… мужчины под руководством Кеннета хором прокричали «ура»… Рилла почувствовала, как Джем пожал ей руку… «До свиданья, Долгоножка»… кто-то поцеловал ее в щеку… кажется, это был Джерри, но точно она не знала… они вошли в вагон… поезд тронулся… Джем и Джерри махали всем… все махали им… мама и Нэн все еще улыбались, но так, словно просто забыли снять с лиц маски… Понедельник с отчаянным воем рвался вслед за поездом, и методистский священник с трудом удерживал его на месте… Сюзан махала своей лучшей шляпкой и кричала «ура», как мужчина… с ума она сошла, что ли? Поезд исчез за поворотом. Они уехали.

Рилла, с трудом вздохнув, пришла в себя. Внезапно наступила тишина. Теперь не оставалось ничего, кроме как идти домой… и ждать. Сначала никто не хватился Понедельника. Когда же о собаке вспомнили, Ширли вернулся на станцию. Он нашел Понедельника под одним из расположенных возле станции навесов для транспортных контейнеров и попытался увести его домой. Понедельник лежал, свернувшись клубочком. Он помахал хвостом, чтобы показать, что не испытывает враждебных чувств, но никакими уговорами невозможно было заставить его двинуться с места.

— Думаю, Понедельник решил ждать там возвращения Джема, — попытался рассмеяться Ширли, вновь присоединившись к остальным.

Именно такое решение и принял Понедельник. Его любимый хозяин уехал… он, Понедельник, был преднамеренно и по заранее обдуманному злому умыслу лишен возможности отправиться с ним, что стало делом рук дьявола, замаскировавшегося под методистского священника. А посему он, Понедельник, будет оставаться на этом самом месте и ждать, пока дымящее, пыхтящее чудище, которое увезло его героя, не привезет его обратно.

Да, ты будешь ждать на этом самом месте — маленький верный пес с выражением печали и недоумения в ласковых глазах. Но пройдет немало долгих мучительных дней, прежде чем твой веселый и озорной, как мальчишка, товарищ вернется к тебе.

Доктор в ту ночь уехал по вызову к больному, и Сюзан, перед тем как лечь спать, зашла в комнату миссис Блайт, чтобы убедиться, что ее обожаемой миссис докторше «удобно и покойно». Она торжественно остановилась в ногах кровати и изрекла:

— Миссис докторша, дорогая, я решила быть героиней.

«Миссис докторшу» охватило ужасное желание расхохотаться… что было явной несправедливостью, так как прежде у нее не вызвало смеха заявление Риллы о таком же стремлении проявить высокий героизм. Разумеется, Рилла была худенькой девушкой, в белом платье, со свежим, как цветок, лицом и похожими на звезды глазами, горевшими глубоким чувством, а Сюзан — пожилой женщиной в простой и узкой ночной рубашке из серой фланели с повязанной вокруг ее седой головы полоской красной шерстяной ткани — нечто вроде амулета от невралгии. Но это не должно было иметь существенного значения. Разве не дух был самым важным? Однако миссис Блайт лишь с большим трудом удалось удержаться от смеха.

— Впредь я не стану, — продолжила Сюзан твердо, — горевать или плакаться или сомневаться в мудрости Всевышнего, как делала это в последнее время. Нытье, попытки уклониться от исполнения долга или возложить вину на Провидение нам не помогут. Мы все должны просто решительно браться за любую стоящую перед нами задачу, будь то прополка лука или руководство правительством. Я буду стараться преодолеть все трудности. Эти благословенные мальчики ушли на войну, а мы, женщины, миссис докторша, дорогая, должны оставаться дома, поддерживать огонь в очаге и проявлять выдержку.