Рилла из Инглсайда - [107]

Шрифт
Интервал

ла хлеб. Миссис Матильда Питман сидела в кресле и вязала серый солдатский носок. На голове у нее по-прежнему был капор, а на лице торжествующее выражение.

— Садитесь к столу, милые мои, и хорошенько позавтракайте, — распорядилась она.

— Я не голодна, — сказала Рилла почти умоляюще. — Думаю, я и есть-то не смогу. И нам пора отправляться на станцию. Скоро придет утренний поезд. Пожалуйста, извините меня и отпустите нас… я возьму только кусок хлеба с маслом для Джимса.

Миссис Матильда Питман игриво погрозила Рилле вязальной спицей.

— Садись и позавтракай, — сказала она. — Миссис Матильда Питман тебе приказывает! Все слушаются миссис Матильду Питман… даже Роберт с Амелией.

Рилла подчинилась. Она села за стол и — таким могучим было влияние гипнотического взгляда миссис Матильды Питман — позавтракала не без аппетита. Покорная Амелия не проронила ни слова; миссис Матильда Питман тоже не говорила, но усердно вязала, посмеиваясь про себя. Когда Рилла позавтракала, миссис Матильда Питман свернула свое вязанье.

— Теперь можешь идти, если хочешь, — сказала она, — но тебе совсем необязательно уходить. Можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, а я заставлю Амелию готовить для тебя.

Независимая мисс Блайт, которую группа недоброжелателей из числа членов молодежного Красного Креста обвиняла в деспотичности и стремлении «всеми командовать», чувствовала себя совершенно подавленной благоговейным страхом.

— Спасибо, — сказала она кротко, — но нам действительно нужно идти.

— Ну, тогда, — сказала миссис Матильда Питман, распахивая дверь, — экипаж для вас готов. Я сказала Роберту, что он должен запрячь лошадь и отвезти вас на станцию. Обожаю заставлять Роберта что-нибудь делать. Это почти единственное развлечение, какое у меня осталось. Мне уже за восемьдесят, и большинство занятий потеряли для меня свое очарование, кроме одного — командовать Робертом.

Перед дверью домика на переднем сиденье щеголеватого экипажа сидел Роберт. Он, должно быть, слышал все, что сказала его теща, до единого слова, но не подал вида.

— Я очень хочу, — сказала Рилла, собирая остатки храбрости, — чтобы вы позволили мне… ох… ах… — тут она снова дрогнула под взглядом миссис Матильды Питман, — возместить вам… за… за…

— Миссис Матильда Питман уже сказала… и сказала серьезно… что не берет платы с незнакомцев, которых принимает у себя, а также не позволяет делать этого другим, живущим с ней под одной крышей, как бы им того ни хотелось в силу их природной скупости. Поезжай в город и не забудь навестить меня в следующий раз, когда тебе будет по пути. Не бойся ничего. Да ты не из трусливых, должна признать, учитывая то, как ты сегодня утром поставила Роберта на место. Мне нравится твоя дерзость. Большинство теперешних девушек — такие робкие, пугливые существа. Когда я была девушкой, я не боялась ничего и никого. Смотри, хорошенько заботься об этом мальчугане. Это необычный ребенок. И заставь Роберта объезжать все лужи на дороге. Я не хочу, чтобы этот новенький экипаж был весь забрызган грязью.

Они выехали. Джимс посылал миссис Матильде Питман воздушные поцелуи, пока мог видеть ее, и миссис Матильда Питман махала ему в ответ своим вязаньем. За всю дорогу до станции Роберт не произнес ни слова — ни доброжелательного, ни сердитого, — но о лужах не забывал. Рилла вежливо поблагодарила его, когда вылезла из экипажа у платформы миллуордского полустанка. В ответ Роберт лишь что-то проворчал и, развернув лошадь, направился домой.

— Ну… — Рилла перевела дух, — я должна постараться снова стать прежней Риллой Блайт. Эти последние несколько часов я была кем-то другим… точно не знаю кем… каким-то творением этой необыкновенной старой женщины. Думаю, она меня загипнотизировала. Вот это приключение! Стоит написать о нем мальчикам.

И она вздохнула, с горечью вспомнив, что написать теперь можно только Джерри, Кену, Карлу и Ширли. Джем… который сумел бы по достоинству оценить миссис Матильду Питман… где же он?

Глава 32

Весточка от Джема

«4 августа 1918 г.

Прошло четыре года с той ночи, когда мы танцевали на маяке… четыре года войны. А кажется, что времени прошло в три раза больше. Тогда мне было пятнадцать. Теперь мне девятнадцать. Тогда я надеялась, что эти четыре года будут самыми восхитительными в моей жизни, а они оказались годами войны — годами страха, горя, тревоги, — но я смиренно надеюсь, что они стали годами моего духовного роста.

Сегодня, проходя через переднюю, я услышала, как мама говорила с папой обо мне. Я не собиралась подслушивать (я просто не могла не слышать ее слов, пока проходила через переднюю и поднималась по лестнице), так что, вероятно, именно поэтому услышала то, чего, согласно пословице, никогда не слышат те, кто подслушивает, — похвалы в мой адрес. И так как хвалила меня мама, я хочу записать ее слова здесь, в моем дневнике, чтобы утешаться ими, когда я падаю духом и кажусь сама себе тщеславной, себялюбивой, слабой и никчемной.

«Рилла удивительно изменилась к лучшему за эти прошедшие четыре года. Прежде она была таким легкомысленным созданием. Теперь она превратилась в ответственную, взрослую девушку, и это большое утешение для меня. Нэн и Ди постепенно отдалились от меня — они так редко бывают дома в последние годы, — но Рилла становится мне все ближе и ближе. Мы с ней добрые


Еще от автора Люси Мод Монтгомери
Энн из Зелёных Крыш

«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.


Голубой замок

Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.


Аня из Шумящих Тополей

Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?


Энн в Эвонли

Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.


Аня с острова Принца Эдуарда

Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.


Анин Дом Мечты

Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Дом мечты

«Дом мечты» — очередной роман серии «Дамское счастье» и один из серии романов американской писательницы Люси Монтгомери, чье литературное творчество заслужило внимание и одобрение Марка Твена.Это поэтичное повествование о молодой женщине, ее семье, друзьях и подругах Благодаря ее уму, любящему сердцу и женской интуиции люди и даже природа становятся лучше, добрее, прекраснее.В жизни главной героини не все происходит гладко Однако она мужественно преодолевает препятствия, потому что относится к «расе Джозефа»…Что это за загадочная раса? Ответ читатели найдут на страницах романа.


Аня из Зеленых Мезонинов

Впервые переведенная на русский язык книга известной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1877–1942), открывающая новую серию романов, повествует о судьбе рыжеволосой героини, которую Марк Твен назвал "самым трогательным и очаровательным ребенком художественной литературы со времен бессмертной Алисы".


Аня и Долина Радуг

По соседству с Блайтами поселилось семейство овдовевшего священника. Отец живет в мире Бога и фантазий, а изобретательные и непоседливые отпрыски предоставлены сами себе. Толком не зная, что можно, а чего нельзя, они постоянно влипают в истории. И все же трудно представить себе более любящую и заботливую семью.


Аня из Инглсайда

Канада начала XX века… Инглсайд — большой, удобный, уютный, всегда веселый дом — самый замечательный дом в мире, по мнению его хозяйки, счастливой матери шестерых детей. Приятно вспомнить прошлое и на неделю снова стать «Аней из Зеленых Мезонинов», но в сто раз лучше вернуться домой и быть «Аней из Инглсайда». Она стала старше, но она все та же — неотразимая, непредсказуемая, полная внутреннего огня, пленяющая своим легким юмором и нежным смехом. Жизнь — это радость и боль, надежды, страхи и перемены — неизбежные перемены.