Рилла из Инглсайда - [106]

Шрифт
Интервал

комнату… и дать мне возможность встать и одеться, я не буду более злоупотреблять вашим гостеприимством. — Рилла говорила с убийственным сарказмом. — И я щедро заплачу вам за еду, которую мы съели, и за ночлег.

Черно-белое видение на заднем плане сделало движение руками, словно аплодируя, но не произвело никакого звука. Возможно, мистер Чапли был испуган тоном Риллы… или его смягчило упоминание о деньгах; во всяком случае, заговорил он более вежливо.

— Что ж, согласен. Если расплатитесь, то все в порядке.

— Ничего она тебе платить не будет, — сказала мадам Черно-Белая удивительно четко, решительно и повелительно. — Если тебе не стыдно за себя, Роберт Чапли, у тебя есть теща, которой стыдно за тебя. Ни с одного гостя не спросят плату за еду и жилье в доме, где живет миссис Матильда Питман. Запомни, что, хоть я и утратила прежнее положение в обществе, я еще не совсем забыла о приличиях. Я знала, что ты скопидом, когда Амелия за тебя выходила, и ты сделал ее такой же скупердяйкой. Но миссис Матильда Питман давно здесь хозяйка, и миссис Матильда Питман хозяйкой останется. Так вот, Роберт Чапли, выходи-ка отсюда и дай этой девушке одеться. А ты, Амелия, иди вниз и приготовь ей завтрак.

Никогда в жизни Рилле еще не доводилось видеть такой безропотной покорности, как та, с которой двое больших людей подчинились этой миниатюрной женщине. Они вышли, не выразив протеста ни словом, ни взглядом. Когда дверь за ними закрылась, миссис Матильда Питман беззвучно рассмеялась — да так, что даже затряслась от смеха.

— Забавно, правда? — сказала она. — Я, как правило, позволяю им дойти до последней черты, но иногда мне все же приходится их осаживать, и тогда я делаю это рывком. Они не смеют мне перечить, так как у меня изрядное состояние, и они боятся, что я не завещаю им его целиком. Так оно и будет. Кое-что я им оставлю, но не все, просто чтобы их позлить. Я еще не решила, на что завещать эти деньги, но скоро мне придется принять решение, так как после восьмидесяти дни человека уже сочтены. Ну, одевайся и не торопись, моя дорогая, а я спущусь и присмотрю за этими противными сквалыгами. Какой красивый ребенок! Твой братишка?

— Нет, это солдатский младенец, за которым я ухаживаю, так как его мать умерла, а отец на фронте, — ответила Рилла негромко.

— Солдатский младенец! Хм! Ну, мне лучше улизнуть поскорее, пока он не проснулся, а то, наверное, заревет, когда меня увидит. Детям я не нравлюсь… никогда не нравилась. Не помню, чтобы какой-нибудь малыш когда-нибудь подошел ко мне по собственному желанию. У меня никогда своих детей не было. Амелия — моя приемная дочь. Что ж, я была избавлена от кучи хлопот. Если я не нравлюсь детишкам, они не нравятся мне, так что мы квиты. Но ребенок, в самом деле, очень красивый.

В этот самый момент Джимс проснулся. Он открыл большие темные глаза и, не мигая, уставился на миссис Матильду Питман. Потом он сел, заулыбался так, что на его щеках появились восхитительные ямочки, и сказал очень выразительно, обращаясь к Рилле:

— Квасивая тетенька, Вилла, квасивая тетенька!

Миссис Матильда Питман улыбнулась. Даже те, кому за восемьдесят, неравнодушны к похвалам.

— Говорят, что устами младенцев и глупцов глаголет истина, — сказала она. — В молодости мне часто делали комплименты… но их слышишь все реже, когда доживешь до моего возраста. Я ни одного уже много лет не получала. А этот комплимент очень приятный. Но уж поцеловать-то меня ты, проказник, я думаю, не захочешь.

И тогда Джимс сделал нечто совершенно удивительное. Он был довольно сдержанным малышом и скупым на поцелуи даже по отношению к обитателям Инглсайда. Но тут он, без единого слова, вскочил на ноги на матрасе — пухленький, маленький, в одной лишь нижней рубашонке, — подбежал к изножью кровати, с размаху обнял миссис Матильду Питман за шею и в дополнение к своим медвежьим объятиям три или четыре раза от души, сочно чмокнул ее в щеку.

— Джимс! — запротестовала Рилла, ошеломленная его дерзостью.

— Не мешай ему, — распорядилась миссис Матильда Питман. — Ну до чего ж приятно видеть кого-то, кто меня не боится. Меня все боятся… и ты боишься, хоть и пытаешься это скрыть. А почему? Конечно, Роберт и Амелия боятся потому, что я их нарочно запугиваю. Но другие люди тоже всегда боятся… как бы вежлива с ними я ни была. Ты собираешься оставить этого ребенка у себя?

— Боюсь, что нет. Скоро вернется домой его отец.

— А человек-то он хороший? Отец, я хочу сказать…

— Ну… он добрый и отзывчивый… но он беден… и боюсь, бедным и останется, — запинаясь, объяснила Рилла.

— Понимаю… непрактичный… не может ни заработать, ни накопить. Ну, я подумаю… я подумаю. Есть у меня идея. Хорошая идея… и вдобавок заставит Роберта и Амелию передернуться. Хотя, заметь, что и сам ребенок мне нравится, так как меня не боится. О таком малыше стоит позаботиться. Ну, одевайся, как я тебе велела, и спускайся в кухню, когда будешь готова.

После падения и утомительного пешего перехода накануне вечером у Риллы ныло все тело, но она постаралась поскорее одеться сама и одеть Джимса. Когда она спустилась в кухню, на столе уже стоял горячий завтрак. Мистера Чапли нигде не было видно, а миссис Чапли с мрачным видом нарез


Еще от автора Люси Мод Монтгомери
Энн из Зелёных Крыш

«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.


Голубой замок

Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.


Аня из Шумящих Тополей

Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?


Энн в Эвонли

Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.


Аня с острова Принца Эдуарда

Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.


Анин Дом Мечты

Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.


Дом мечты

«Дом мечты» — очередной роман серии «Дамское счастье» и один из серии романов американской писательницы Люси Монтгомери, чье литературное творчество заслужило внимание и одобрение Марка Твена.Это поэтичное повествование о молодой женщине, ее семье, друзьях и подругах Благодаря ее уму, любящему сердцу и женской интуиции люди и даже природа становятся лучше, добрее, прекраснее.В жизни главной героини не все происходит гладко Однако она мужественно преодолевает препятствия, потому что относится к «расе Джозефа»…Что это за загадочная раса? Ответ читатели найдут на страницах романа.


Аня из Зеленых Мезонинов

Впервые переведенная на русский язык книга известной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1877–1942), открывающая новую серию романов, повествует о судьбе рыжеволосой героини, которую Марк Твен назвал "самым трогательным и очаровательным ребенком художественной литературы со времен бессмертной Алисы".


Аня и Долина Радуг

По соседству с Блайтами поселилось семейство овдовевшего священника. Отец живет в мире Бога и фантазий, а изобретательные и непоседливые отпрыски предоставлены сами себе. Толком не зная, что можно, а чего нельзя, они постоянно влипают в истории. И все же трудно представить себе более любящую и заботливую семью.


Аня из Инглсайда

Канада начала XX века… Инглсайд — большой, удобный, уютный, всегда веселый дом — самый замечательный дом в мире, по мнению его хозяйки, счастливой матери шестерых детей. Приятно вспомнить прошлое и на неделю снова стать «Аней из Зеленых Мезонинов», но в сто раз лучше вернуться домой и быть «Аней из Инглсайда». Она стала старше, но она все та же — неотразимая, непредсказуемая, полная внутреннего огня, пленяющая своим легким юмором и нежным смехом. Жизнь — это радость и боль, надежды, страхи и перемены — неизбежные перемены.