Рики Макарони и Вестники ниоткуда - [18]

— С какой стати? – проворчал Пит. Только теперь Рики заметил, что брат чем‑то расстроен, и ему вовсе не до Поттера.

— Я был уверен, что это он убедил маму вызвать меня сюда, — сказал Рики, медленно бредя к дому следом за братом. — Он здесь, в Литтл Уиндинге. Представь, Петуния Дарсли – его тетя.

Пит обернулся. По мрачно нахмуренным бровям Рики понял, что, даже если брат и удивлен, это не имеет значения.

— Меня бы очень устроило, если бы ты оказался прав, — сказал он. Такого Рики не ожидал.

— Если б мой приезд был следствием интриг гриффиндорской мафии??!

— На этот раз я совершенно убежден, что нет никаких интриг, — Пит присел на нижнюю ступеньку крыльца и поднял лицо, посмотрев на Рики. – Я не очень хочу говорить тебе, но Арабелла…

Еще неясный протест поднялся в груди Рики. Захотелось выставить руку вперед, как бы закрываясь.

— Она держится, но ей совсем плохо. И твой Гарри Поттер тут абсолютно ни при чем.

— Мерлин, — Рики отпустил с рук кошку, и та, с урчанием приземлившись на все четыре лапы, принялась тереться об его ноги.

— Арабелла хочет проститься с нами, — добавил Пит. – Папа обещал закончить дела поскорее.

Далее Пит сообщил, что бабка сейчас спит, а мама вышла в город за продуктами.

Рики позволил отвести себя на кухню и проглотил три бутерброда, заботливо нарезанные старшим братом. Вскоре к нему подтянулись все семь кошек, обитающих на данный момент в доме миссис Фигг. Они обнюхивали его, запрыгивали на колени, а один особо молодой и игривый котик начал охоту за его шнурками.

— Вы давно здесь? – наконец, спросил Рики.

— Второй день, — ответил Пит. – И, между прочим, Арабеллу навещают нетипичные личности. Я подозреваю, маги. Но Поттер пока не приходил.

Рики рассеянно кивнул.

— Я знаю, тебе тоже казалось, что она вечная, — правильно понял его потрясение Пит.

— Чародеи живут долго, — протянул Рики. – Вот Дамблдор…

Он не стал заканчивать. Его глаза с тоской останавливались на каждом предмете обстановки.

Внезапно часы пробили пять. Кошки моментально замяукали, начали подпрыгивать.

— Пора кормить, — очнулся Пит. – Хоть бы никто в гости не заявился до маминого возвращения. Кроме чая и кошачьего корма, все кончилось.

Рики кивнул. Ему сделалось очень грустно.

— Мне всегда нравилось приезжать сюда, — сказал он.

— Мне тоже, — Пит, очевидно, прекрасно знал, где что лежит, хотя заведенный порядок отличался оригинальностью: полотенца хранились в ящике вместе с приборами, а кошачий корм – в хлебнице.

Пит ласково беседовал с кошками, пока насыпал, а они так и норовили оттолкнуть его руку головами – эта их манера всегда удивляла Рики. Рики наблюдал. Арабелла просто обожала этих животных. Рики считал, что унаследовал это от нее.

Он набрался духу и собирался расспросить Пита, каким именно недугом страдает бабушка, но поговорить им не дали. Опасения брата оправдались – кто‑то позвонил в дверь.

— Это не мама, — констатировал Пит, — она не стала бы звонить.

— Я открою, — вызвался Рики и поспешил к парадному входу. Он надеялся, что это почтальон или кто‑нибудь в этом роде. Он совсем не расположен был общаться с магами, тем более – знакомыми.

И лучшего облома быть не могло. На крыльце стояла профессор МакГонагол с огромной коробкой сладких орешков.

— Макарони? – недоуменно произнесла она, при этом ее орлиный профиль показался Рики еще суровее, чем обычно.

— Добро пожаловать, мэм, — вежливо произнес Рики. Тем самым он заявил свою роль хозяина и воздержался от объяснений, какого черта тут делает.

— Я не ошиблась домом? – спросила МакГонагол. – Мне нужен дом Арабеллы Фигг.

— Бабушка отдыхает. Но вы проходите, — пригласил Рики, отступая в глубь коридора.

МакГонагол проследовала внутрь и огляделась. Рики предположил, что на крыльцо она аппарировала, иначе бы они с Питом услышали шаги на дорожке. И еще, в мантии не очень‑то покажешься на улицах.

— Вот уж не думала, что застану тебя здесь, — без обиняков выложила строгая дама. Профессор была не слишком приятной особой, но никогда не стала бы нагнетать атмосферу недомолвками, и это была одна из причин заслуженного уважения к ней.

— Я тоже удивился, когда узнал, что Арабелла знакома с дядей Гарри и другими, — пожал плечами Рики, принимая профессорскую мантию. Он кивнул в направлении одной из дверей.

— Спасибо, я знаю дорогу, — с достоинством сообщила МакГонагол и направилась в гостиную.

Рики‑то собирался пригласить ее в кухню…

— Пит, — громко произнес он, — принеси чай, хорошо? У нас гостья.

МакГонагол, не дожидаясь приглашения, опустилась в старое кресло возле камина, где обычно сидела мама. Причем предварительно она согнала оттуда двух арабеллиных любимиц. Те подчинились, но зафыркали на нее и не ушли далеко. МакГонагол поставила коробку на столик.

Рики подметил это не без злорадства. Он не испытывал особой любви к Минерве МакГонагол, и теперь, видя, что кошки относятся к ней так же, не мог не вспомнить, что при всех ее несомненных достоинствах, животные редко ошибаются.

— Странно, — сказал, появляясь в дверях с подносом в руках, Пит. – Обычно они ласковые.

МакГонагол усмехнулась.

— Я знаю, о чем вы подумали. Обычно, действительно, животные чуют плохого человека. Но в моем случае они чуют нечто другое. Лучше поставьте это, юноша.