Рики Макарони и Тремагический турнир - [17]

Заботливый старший брат заявил, что абсолютно точно знает такой способ, но ни за что не скажет Рики, пока не убедится, что тот им не воспользуется. Рики пожалел, что опрометчиво прочел ему письмо Дика с описанием всех опасностей Турнира. Рики подлизывался так и эдак, но Пит был неумолим. Когда, наконец, на третий день Рики, изнывая от любопытства, переступил через личную заинтересованность и почти готов был сдаться, обнаружилось, что этого Питу недостаточно. Следовало еще пообещать, что он и никому другому, кому не положено, не сообщит о чудесном средстве. Оспаривать решение было бесполезно, так что Рики оставил Пита в покое и переключился на Дан.

С ней было сложнее, так как, естественно, она ничего не знала о волшебном мире, и от Рики потребовалась некоторая фантазия, чтоб объяснить ей, зачем надо закидывать бумажку в чашу опосредованным образом. Но он делал ставку на ее богатые познания мультяшных трюков, в которых подчас очень оригинально либо банально, но неожиданно разрешались, казалось бы, самые безвыходные ситуации. Он представил задание в виде шарады.

И не ошибся. Воображение Дан немедленно начало выдавать варианты решения, один другого круче. Пара из них заслуживала того, чтоб обмозговать, но, выслушав остальное, Рики утешился мыслью, что Артуру будет это прикольно. Дан, естественно, воспользовалась случаем и назавтра приволокла аж три кассеты с подходящими, по ее мнению, сюжетами.

Сидя у телевизора, он поймал себя на том, что, пожалуй, никогда не мог ей как следует возразить. Отчасти, возможно, потому, что не очень‑то и хотелось. Но, кроме этого, Дан оставалась его лучшим другом с детства, в то время как все прежние приятели как‑то отошли после окончания начальной школы. Рики созванивался с ними несколько раз, однако такого желания общаться, как раньше, уже не возникало. С Даниэлой же сохранились и общие интересы, и прежние отношения. Даже его друзья из магической школы, с которыми он приезжал домой на Рождество, нашли с ней общий язык. Собственно, ни о чем особенном они и не говорили. Рики задумался, что существует, наверное, определенная степень открытости и доверия, которой отличается настоящая дружба от просто приятельских отношений. Он сомневался, чтоб одноклассники Дан знали о ее увлечении; а он спрашивал у нее совета, как написать Селене. Смог бы он когда‑нибудь рассказать ей правду о своей школе? Она бы не проболталась; его останавливала тревога за ее судьбу – и ничто другое.

— Сейчас будет одна из лучших сцен! – пихнула его Дан. – Не отвлекайся! Что с тобой?

— Потом объясню, — шепнул Рики, скорректировав выражение своего лица и уставясь в экран.

Он надеялся, что к концу фильма она забудет, и объяснять ничего не придется. Поэтому, когда вечером последнего дня каникул, прощаясь накануне отъезда, Дан напомнила ему, Рики даже не понял, о чем речь.

— Что ты хотел мне объяснить? – повторила Дан. – Знаешь, я вообще‑то давно ждала. Это насчет твоей школы?

После ужина пока никто из семьи Рики не присоединился к ним в гостиной и, похоже, не собирался, так что выручить некому. Времени на раздумья у Рики определенно не было. На собственном опыте он знал, насколько бесполезно врать Дан, и считал себя слишком взрослым, чтоб лишний раз проверять это ради азарта.

— Почему из‑за школы? – уточнил он, параллельно сортируя информацию, которой может поделиться с ней.

— Ты очень изменился с тех пор, как стал там учиться. Я почувствовала это сразу, как только встретила тебя на вокзале прошлым летом.

«Интересно, куда это я изменился», — насторожился Рики.

— Ты стал намного серьезнее. Прежний Рики не смог бы молчать два года. Все рассказывают о своих школах, Пит, например. А ты – нет. И твои друзья тоже.

Все это Дан излагала спокойно, ни капли не сомневаясь, что все интересующие ее вопросы сейчас получат исчерпывающее объяснение. Порадовавшись, что Артур Уизли и Эди Боунс в основном расспрашивали ее о хобби и жизни магглов, и потому ей особо не к чему прицепиться, Рики с неудовольствием констатировал, что заразился присущей магам осторожностью и глубокой ответственностью.

— Да, — согласился он, — моя школа действительно, в некотором смысле, отличается от других. Ну, то есть там, конечно, учебный процесс и все такое.

— Это понятно, — оборвала Дан. – Но ты избегаешь всякого упоминания о ней.

— Я же мечтал стать шпионом, — шутливо напомнил Рики.

— В школы для шпионов не верю, — рассмеялась Дан.

— Почему? В Вест–Пойнт, например, берут очень рано, — блеснул эрудицией Рики.

— Но воспитанников вряд ли просят соблюдать военную тайну относительно школьного меню. А ты стал прямо‑таки воплощением осторожности и дисциплинированности.

Прохладный ветер заколыхал занавески темнеющей гостиной.

— Это хорошее влияние, — полусерьезно сообщил Рики. – В самом начале мне посчастливилось встретить Лео. Он – лучший ученик параллели, и даже правила нарушает так, будто образцовый пример подает…

Дан внимательно слушала. Вглядываясь в сумерках в ее глаза, Рики как‑то очень легко находил нужные слова, чувствуя, что она понимает его отношение к другу, и не стесняясь выражал восхищение, которое он весьма сдержанно выказывал самому Лео.