Рики Макарони и Наследники врагов - [11]

— Ничего опасного, ты же пробовал курить? — полуутвердительно спросил тип. — Так это то же самое. Ничего опасного, — повторил он. — Ну так что, берешь или нет? — произнес парень, проявляя нетерпение.

«Если ты возьмешь, можешь ставить крест на своей жизни. Забудь о свих жалких радостях, о культурном времяпровождении, как тебя учили, о… о девочках! Совсем не вредно тебе это понять!» — надрывался Лорд.

Но Рики понимал все больше только одно — стоило обкуриться вусмерть, чтоб сбежать от этого голоса, мысленно расчленяющего каждого, кто попадал в его поле зрения. «А что, сколько это будет стоить? — подумалось ему. — Говорят, вначале и просто так дают. Может, я даже кайф получу».

«Нет, я тебе не позволю, — голос напирал изнутри. — Ты, придурок малолетний, знаешь, какого труда мне стоило обрести могущество, выучиться! И все это — псу под хвост?».

Рики попытался двинуться, но у него ничего не вышло: Волдеморт, не в силах оказать влияние на него выбор, все же сумел парализовать его тело. Поняв это, Рики ощутил, как нарастает паника, но при этом отчетливо осознавал, что мимика его не поменялась, и скорее всего он вообще выглядит, как истукан. Парень напротив, не отрываясь, смотрел на Рики, и выражение его лица становилось все более подозрительным.

«А что, это выход, — подумал Рики, — если ничто магическое не справилось с Волдемортом, может быть, я не должен думать о себе. Дядя Гарри позволил бы убить себя, — осенило его, — он — настоящий герой». Ему вспомнилось, как Волдеморт пытался вселиться в крестного, когда тому было столько же лет, сколько сейчас Рики. Холодный пол Министерства магии, где Макарони ни разу не был, сейчас казался ему более реальным, чем горячий летний воздух вокруг и собственная майка, прилипающая к телу от пота.

Лорд пребывал в ужасе, таком, что даже Рики мог его почувствовать, и «вопил»: «Не смей травить меня этой дрянью! Я рожден для великих дел, нет никого на свете, подобного мне, а ты, мелкий пакостник… — задыхался Лорд. — Никогда мои сторонники не видели меня даже пьяным. Тьфу! Я не буду валяться под забором! Не буду!! Не буду!!!» — рычал Темный лорд, и мир Рики замыкался вокруг него в какую‑то черную бездну, похожую на яйцо. Он уже не мог не только шевельнуться, но и чувствовать, что происходит вокруг, слушать, видеть. Под кожей нарастало противное жгучее и щекочущее ощущение, которое его разум опознал сразу — оно означало смерть.

Лорд вытеснял его. «Неужели все кончено?» — вопрошал Рики, но черная пустота не могла ответить.

— А ну убери эту гадость!!!

Внезапно все желание сделать Лорду наперекор съежилось, сделалось таким мелким и ничего не значащим. Яркая вспышка обожгла его изнутри и как будто очистила. В его душе в полную силу заговорил другой голос — тот, который он только что услышал, и он едва не задохнулся от стыда. Если бы любой из друзей застал его за попыткой попробовать дурь, ему было бы неприятно, но потерять лицо в глазах Даниэлы всего лишь затем, чтоб досадить Волдеморту, казалось Рики непомерно высокой ценой. Мало того, что в нем сидит маньяк, который, кстати, даже назвал его придурком, и заслуженно, так еще и он сам едва не сделал первый шаг к тому, чтоб себя угробить. Но тут, вдобавок, пришла Дан.

Мир вокруг принял прежние очертания, и первым делом все пространство вокруг заполнилось оглушительным собачьим лаем. Должно быть, Мистер Франкенштейн, пусть и прекрасно воспитанный, не мог остаться безучастным к волнению своей хозяйки, которая орала на «доброжелателя», вообще не делая при этом пауз.

— Да брось ты. Он, по–моему, и так уже… того, — но все же случайный знакомый Рики слез со скамейки и не спеша, временами оглядываясь, отправился в противоположный конец двора.

— Стоило бы позвать полицию, — пробормотала девушка и извлекла из чехла на поясе мобильник, но тот, как будто ее мысли передались ему на расстоянии, так припустил, что только пятки засверкали. Рики с невыразимым чувством минувшей опасности проводил его глазами.

После этого Дан развернулась к нему. Он ждал, с почтительным страхом, как если бы подруга детства была строгой учительницей, а он не выполнил домашнего задания, когда их глаза встретятся. Рики давно не видел ее. Дан, возможно, стала выше, и успела загореть, учитывая, что весной, когда он видел ее последний раз, она не казалась настолько смуглой. Тогда она еще ничего не знала о том, как ей не повезло с самым долгосрочным знакомством из начальной школы.

Но тут пес признал его и бросился в объятия. Да, Мистер Франкенштейн быстро разрушил зрительный контакт, требуя внимания и для себя. Пес бросился обнюхивать Рики, а он рассеянно провел рукой по шерсти, не решаясь улыбнуться его хозяйке. Тогда, специально, чтоб оттянуть объяснение, Рики принялся гладить его. Он и в самом деле был очень привязан к этой собаке, и в результате Мистер Франкенштейн облизал ему все лицо. Но вскоре Дан, решив, что хватит, отозвала своего питомца и велела ему «сидеть».

Несколько мгновений она смотрела на старого друга, решая, как отреагировать после произошедшего. Если бы ей вздумалось орать и на него, Рики бы не удивился.