Рифл шафл - [58]
— Рифл шафл… — неожиданно вырвалось у Зинки.
— Эй! Полиглот, на каком языке ругаешься?
— Тасовка, карточная тасовка… Когда все карты следует хорошенько перемешать.
— У тебя есть знакомый «катала»?
— Кардист! От слова «кардистри» — искусство карточных трюков.
— Ну теперь мы квиты: я тебе — про филёров, ты мне — про кардистов…
Зинуля встала и походила возле стола.
— Федь, а где у тебя можно переодеться, я в таком виде в Озёрное не поеду.
— В комнату зайди и переоденься, — разрешил хозяин.
Зинуля забрала из прихожей пакет с вещами и прошла в комнату, притворив за собой дверь.
В комнате у детектива также была идеальная чистота и порядок.
Зинуля переоделась и, свернув обновки, затолкала их в пакет.
— Федя! — позвала она.
Кольцов остановился в дверях и вопросительно воззрился на Зинку.
— У тебя так чисто, ты один живёшь?
— С какой целью интересуетесь?
— Хочу у тебя эти вещи оставить. Но переживаю, вдруг «дама сердца» — которая здесь порядок наводит — найдёт и ругаться станет…
Фёдор забрал протянутый ему пакет и засунул в нижний ящик бельевого комода.
— Я, Зинаида, убеждённый холостяк: сильных баб остерегаюсь, слабых — призираю, а с умными — только дружить получается. «Дамы сердца» — они же «Дамы постели» — естественно, есть, но вопросов не задают. Дисциплина!
— Соглашение?! — Зинка подняла указательный палец.
— Умница, дочка! Оно самое! Быстро учишься! — он скопировал Зинкин жест.
— У меня ещё вопрос? — Зинуля замялась, она чувствовала, что ей уже пора уходить, но, тем не менее, решилась… — Что ты думаешь про завещание?
— Начинает раздражать! Кстати, одна из причин, по которой остаюсь холостяком… Ты соглашение со мной на какой срок составляла?
— На четырнадцать дней, — недоуменно ответила Зина.
— Сколько дней прошло?
— Восемь.
— Всё верно! Через шесть дней — полный отчёт. И либо — конечный результат, либо — продление соглашения. А в настоящий момент считаю обсуждение данного вопроса преждевременным… Кругом! Домой, шагом марш!
— Фёдор, ты таким тоном со мной разговариваешь, будто от меня никакой пользы нет, будто всё — что я тебе рассказала — ерунда…
— Вот, барыня-хозяйка, ваши черевички… До свидания. До связи.
— Шут гороховый! — буркнула Зинаида, когда за ней захлопнулась дверь.
Бородатый консьерж высунулся из окошка.
— Стоять! — рявкнул он на Зинку. — Кто такая? Как прошла?
— Я в тридцать седьмую приходила.
Старикан присмотрелся повнимательней.
— Ну-ка, стой!
Он позвонил по домофону.
— Фёдор Николаевич, у вас всё в порядке? Извините за беспокойство.
После короткого ответа облегчённо вздохнул и нажал кнопку, открывшую входную дверь.
Раздался писклявый звук, Зинаида навалилась на металлическую дверь и вдохнула свежий весенний воздух улицы.
18
Она уже двигалась в направлении вокзала, когда зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер. Зинаида нажала зелёную кнопку и поднесла телефон к уху.
— Зинаида Львовна? — громкий гортанный женский голос с явным акцентом был ей явно незнаком.
— Да, — настороженно подтвердила Зинуля.
— Здравствуйте, Зинаида Львовна, извините, что не позвонила раньше, знаете, замоталась… Неудобно, конечно, вышло.
— Я с кем разговариваю? — перебила говорившую Зиночка.
— Ой! Господи! Вот, видите, и представиться забыла. Я — племянница Марка Израилевича. Меня зовут Алла. Я, собственно, что сказать-то хотела…
Женщина говорила так громко и быстро, что Зинуля, чуть не оглохнув, предусмотрительно уменьшила звук динамика и ещё раз перебила Аллу:
— Алла, пожалуйста, говорите помедленнее…
— Тут, Зинаида Львовна, такое дело… Вы же понимаете, что наша семья по-своему вероисповеданию — иудеи. У нас в Израиле после похорон никаких застолий не бывает… Только трапеза через год. Но дядя Марк… Он — специфичный человек… Это было его право… Я всё понимаю… Но и вы меня поймите! У евреев бывает после похорон шива и шелошим… Понимаете меня? У нас не отмечают девять дней! Понимаете меня? Вы меня слышите?
— Слышу… Но пока не пониманию.
— Вы только, Зинаида Львовна, ничего такого не думайте… Я ради дяди на всё готова. А тут… Тут… Так некрасиво получилось! Понимаете меня?
— Нет! Не понимаю! — резко ответила Зиночка.
— Да не ругайтесь на меня! Я и так расстроена!
— Хорошо, извините. Что случилось, и чем я могу вам помочь?
— Соседи… Соседи говорят, что сегодня — девять дней, и спрашивают про поминки. Мне не жалко! Я сама родилась и выросла в России, но водку пить не буду! Зинаида Львовна, может, вы подъедете?! Пожалуйста. Я лапшу довариваю, в кулинарии купила салаты. Помогите мне! Я тогда позову соседей. Пусть, кто хочет, придёт. И вы… Вы приходите. Может, ещё кто-нибудь из его коллектива подъедет?
Наконец Зинка сообразила, о чём идет речь.
— Я вас поняла, Алла, не переживайте, заеду ненадолго.
— Спасибо вам. Буду ждать.
Хорошо, что город Кумск — с населением в восемьдесят тысяч — не слишком большой населённый пункт. Доехать из конца в конец города можно за двадцать минут.
Было всего три часа дня, и Зинаида решила ещё зайти в магазин и купить парочку бутылок водки на всякий случай. Вряд ли пришедшие поймут «кошерные поминки»…
По дороге она созвонилась с корректоршей Светланой Владимировной, но та, сославшись на нездоровье и расстройство в связи с убийством Лерочки, идти наотрез отказалась.
Эльза любит рисковать и без колебаний идет к намеченной цели. Ей нужно устроить побег для сидящего в тюрьме возлюбленного — и она не сдастся. Даже если сам возлюбленный проявит слабину, Эльза не позволит ему повернуть назад. Ее любовь похожа на страстный и красивый танец, правда, нередко его финалом оказывается смерть.
Иногда наши любимые оказываются вовсе не теми, кем мы их считали. Иногда мы узнаем об этом довольно быстро, иногда спустя много лет, но бывает и так, что правда не открывается никогда. Возможно, Катерина никогда бы не узнала, кем на самом деле является ее Андрей, но очередное свидание пошло мягко говоря не по плану. В последствии перед девушкой встал выбор: навсегда изменить свою жизнь или забыть о случившемся.
Часть 1. Осень. "Дорогой дневник, храни мои секреты и отныне никому их никогда не показывай. Знаю, мама и папа никогда не читали мой личный дневник, даже если он лежал на самом видном месте, но мне кажется, что как только тут будет что-то запретное – они сами начнут его искать…".
Боб Томас — американский писатель, работающий в жанре детектива. В предлагаемой вашему вниманию повести автор отказывается от традиционного хеппи-энда и выносит на суд читателя образ главной героини — одновременно и преступницы, и жертвы, вызывающей не только осуждение, но и сострадание. Криминальный сюжет повести строится на событиях обыденной жизни: семейный конфликт между сестрами-близнецами приводит к тому, что Эдит Филипс оказывается в ловушке, из которой нет выхода…
Для него любовь не существует. По воле судьбы он прикован к инвалидному креслу и считает свою жизнь никчемным существованием. Она – человек искусства и свято верит, что любовь вернет ему желание жить полноценно. Но он с другой точкой зрения. Он ничтожен, а она достойна лучшего. И он отвергнет её чувство. Втянуты в расследование ФБР по криминальным делам владельца казино, они снова встретятся. Но каждый из них будет жить по собственным правилам и привычкам, пока всё не изменится. Он снова почувствует ранее спящую в нем силу. И теперь он будет бороться за неё. На кону может быть поставлена его жизнь, но спасти её - дело чести..
Каждый день я просыпаюсь с мыслями о них. Они не оставили мне ничего. Лишь пустоту, злость. И ненависть... Ненависть к ним. К себе. К своему отцу и матери. Она окутывает меня пылающим одеялом и не даёт забыть о себе ни на секунду. Я потерял весь свой бизнес на той чертовой дороге в Швейцарии. Но я помню каждую деталь, и знаю все факты о тех, кто сделал это со мной. Сейчас их жизнь кажется им сказкой, и где-то в глубине души, эти твари знают, что я скоро вернусь к ним, что я все еще в игре. Теперь у меня есть новое правило - "Все в этой жизни возвращается бумерангом".