Риэго - [69]
Король уже стал сомневаться в верности мадридского гарнизона и даже гвардии. Он созвал тайное совещание командиров столичных полков. Доклады их были неутешительными. Королю прочли длинный список гвардейских офицеров, связанных с масонскими ложами.
Фердинанд чувствовал, что трон под ним шатается. Надо было как-то приспособляться к обстоятельствам. Коронованный пройдоха лелеял надежду на то, что ему как-нибудь удастся обмануть восставший народ. Только бы усыпить революционеров обещаниями. А уж потом он сумеет прибрать их к рукам!
Правда, у Фердинанда оставался еще один козырь. Военному министру удалось стянуть, в Ла-Манчу, к городу Оканье, несколько полков, офицерство которых не было заражено либеральными идеями. Эта армия еще могла спасти положение. Нужно только отдать ее в руки надежного, преданного режиму генерала. Остановив свой выбор на графе Лабисбале, Фердинанд рассчитывал, что недавняя измена этого генерала кадисской революционной хунте на Пальмовом Поле навеки связала его с самодержавием.
Облеченный чрезвычайными полномочиями, граф выехал 3 марта из Мадрида в Оканью. А через три дня в столицу пришла весть, что Лабисбаль провозгласил в Оканье конституцию 1812 года.
Во дворце царило смятение. Фердинанд срочно вызвал к себе из Вальядолида опального, но все еще пользовавшегося в армии влиянием генерала Бальестероса.
Бальестерос шел по дворцовым покоям, бросая торжествующие взгляды на жалких, растерянных придворных. Перед ним широко распахнулись двери королевского кабинета. Вызывающе стучали генеральские сапоги по драгоценному паркету.
Фердинанд наговорил дону Франсиско комплиментов и стал просить у него совета: как унять волнения в армии?
Глаза самодержца пытливо всматривались в генерала. Король ждал от него спасения.
С брезгливым презрением глядел Бальестерос, как напряженно улыбается Фердинанд, как подергиваются его толстые, обвислые губы. Дон Франсиско вынул из кармана текст конституции — старый кадисский оттиск, за какой тысячи испанцев угодили в тюремные подземелья. Он протянул его королю:
— Спасение трона — в этом!
Круто повернувшись на каблуках, генерал покинул кабинет.
Мадрид жил неспокойной жизнью. По приказу инквизиции газеты хранили полное молчание о событиях в Андалузии. Но за них старалась людская молва.
На площади Пуэрта дель Соль — в сердце столицы — с утра до поздней ночи группы людей оживленно делились «самыми достоверными» новостями с юга, неизвестно откуда почерпнутыми. Суровая правда, пробежав сотни лиг и пройдя через тысячи уст, преображалась в сильно разукрашенный вымысел. Мадридцы рассказывали друг другу, что восстала вся Испания к югу от Ла-Манчи и Эстремадуры, что полковник Риэго идет на столицу во главе всей экспедиционной армии.
Народ жаждал политических перемен и ловил все эти россказни. Всюду можно было услышать полные обещаний имена: Леон, Кабесас, Риэго, Кирога…
Каждый день столица узнавала о новых восстаниях, новых победах революции. Галисия, Наварра, Арагон, Каталония!.. Затем стало известно о крушении последней надежды абсолютизма — о том, что произошло в Оканье.
Торговцы закрыли свои лавки, ремесленники бросили работу, врачи забыли о больных — все население вышло на улицы. Густые толпы запрудили центральные площади. Злобные физиономии приверженцев абсолютизма тонули в массе оживленных, радостных лиц.
Обойдя часовых самодержавия, революция завладела столицей!
«Поход колонны Риэго приковал к себе всеобщее внимание, — писал Маркс в своих очерках «Революционная Испания», — провинции были полны ожидания и жадно следили за каждым его движением. Умы, пораженные смелостью Риэго, быстротою его действий, энергичным отпором врагу, приписывали ему воображаемые триумфы, прибытие подкреплений и присоединение масс народа, чего в действительности не было. Вести о предприятии Риэго, доходя до самых дальних провинций, достигали преувеличенных размеров, и эти наиболее отдаленные от места действия провинции первые высказались за конституцию 1812 года. Испания до того созрела для революции, что даже ложных вестей оказалось достаточно, чтобы вызвать ее…»[32].
6 марта на стенах домов столицы появились афиши, в которых правительство призывало мадридцев к спокойствию. Сообщалось, что король назначил диктаторскую хунту с инфантом доном Карлосом во главе, которой он поручал разработать неотложные государственные реформы. В тот же день появился и королевский декрет о немедленном созыве кортесов.
Но на какой основе намерен Фердинанд созвать представителей Испании? Уж не рассчитывает ли он возродить старое, сословное представительство из депутатов от дворянства, духовенства и городов?
Декрет о кортесах только подлил масла в огонь: агитаторы либералов тотчас разъяснили смысл маневров Фердинанда.
Столицу охватило чрезвычайное возбуждение. Гневная, угрожающая толпа бурлила и клокотала. Над морем голов то и дело поднимались неизвестные дотоле ораторы, бросавшие в народную массу призывы раз навсегда смирить коронованного обманщика. Подхваченные тысячами голосов, гремели боевые клики:
— Да здравствует Риэго!.. Долой тиранию!
Ян Жижка по праву считается выдающимся военным талантом в чешской истории. За время своего гетманства Жижка создал постоянно действующую армию – хорошо организованную и обученную. Жижка разработал первый в Западной Европе воинский устав, который четко определял правила поведения воинов в бою, в походе и на отдыхе. Превосходный полководец с железной волей, он был крайне жесток при расправе с врагами. Сохранилось много рассказов о его мрачном характере и суровости, из-за чего он даже некоторое время носил прозвище «Страшный слепец».
Книга посвящена деятельности Николая Коперника (1473–1543), знаменитого астронома, положившего начало современному представлению о системе мира.
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.
Непокорный вольнодумец, презревший легкий путь к успеху, Клод Дебюсси на протяжении всей жизни (1862–1918) подвергался самой жесткой критике. Композитор постоянно искал новые гармонии и ритмы, стремился посредством музыки выразить ощущения и образы. Большой почитатель импрессионистов, он черпал вдохновение в искусстве и литературе, кроме того, его не оставляла равнодушным восточная и испанская музыка. В своих произведениях он сумел освободиться от романтической традиции и влияния музыкального наследия Вагнера, произвел революционный переворот во французской музыке и занял особое место среди французских композиторов.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.