Резидент «Черная вдова» - [14]

Кайзеровский агент Двойник и не подозревал, что это результат сложных интриг высших имперских сановников. Узнай он об этом, ему бы легче не стало. Ведь результат-то уже никак не изменишь. Годы, проведенные в Казани, не вернешь. А тут еще свои же хотят избавиться от него. Бежать? Но куда? В фатерлянд? Но в военное время это не так-то просто. Вернись он сейчас домой, его могут обвинить в предательстве. Без разрешения этого делать нельзя. Не успеешь перешагнуть порог собственного дома, а тебя уже под белые ручки да в тюрьму. Но это в лучшем случае. Ведь в разведке в случае гибели ценного агента — в хорошем гробу похоронят, по первому разряду. Как говорится, уважат по чину. Это тут свято соблюдается. Он и сам в княжестве Польском, начиная свою карьеру в разведке, убрал двоих. Резидент в Варшаве сказал тогда ему, что они — двойные агенты. Герхард Хаген понимал, что кроме всего — это и проверка его не только благонадежности, но и исполнительности. Это была его первая аттестация, но не последняя. Последняя была в 1916 году в Казани, когда он, прибыв туда из Чистополя, шлепнул одного чиновника с порохового завода, дабы обрубить концы после неудачной попытки диверсии. То был приказ Черной вдовы, который ему передал все тот же Выкидник, его связник.

Тогда Двойник понял: на Казанском пороховом заводе это не последний завербованный агент и что резидент ведет подкоп под завод с другой стороны, более надежной. Весной шестнадцатого года ему было поручено передать крупную сумму денег одному незнакомому мужчине (цель подкупа ему была неизвестна). И агент решил проследить его. Он не удивился, когда незнакомец доехал на тарантасе до порохового завода и исчез в проходной. И когда эхо адского взрыва Казанского порохового завода вместе с артиллерийскими складами прокатилось в августе семнадцатого года почти по всей империи, лишив истекающую кровью русскую армию сотен тысяч снарядов и миллионов патронов, Двойник сразу же вспомнил того улыбчивого мужчину, которому по заданию Черной вдовы передавал деньги. То, что этот тип непосредственно был связан с этой крупной диверсией, он не сомневался. Резидент не раскрыл перед ним всех карт, во всяком случае, не хотел, чтобы Двойник знал, откуда этот человек. Тряпкин проследил его на свой страх и риск: он не хотел быть мелкой фигурой, которой уготовлено лишь слепое повиновение.

Взрыв порохового завода поразил германского агента не менее казанских мещан и обывателей. Никаких слухов о готовящейся диверсии в городе не было. Ведь сам Двойник с лета шестнадцатого года по приказу резидента занимался именно этим заводом! С упорством крота рыл землю вокруг порохового завода, чтобы взрастить на ней черные семена диверсии. Не без помощи резидента ему удалось выйти на одного местного рабочего, сын которого был отправлен за смутьянство на каторгу и там умер. Этот несчастный хотел отомстить властям за смерть единственного сына и готов был на все. Этим-то и решила воспользоваться германская агентура в Казани. Двойник представился большевиком-подпольщиком Кукшуевым, присланным из петроградской партийной организации для агитационно-диверсионной работы. Предложил рабочему Аглетдинову вступить в большевистскую партию. Получив согласие того, выписал фальшивый билет члена РСДРП, пояснив ему, что принят в партию заочно в порядке исключения. Аглетдинов не знал устава партии и воспринял это как должное. В порядке «партийного поручения» приказал Аглетдинову подыскать подходящего человека, имеющего доступ на склад готовой продукции. Потом собрал через него нужную информацию о системе охраны. Словом, вовсю готовил диверсионный удар по заводу. И тут-то его опередили: страшный взрыв потряс весь губернский город. Только тогда Двойник понял, что он был дублером, страховочным канатом над пропастью провала.

На восстановление завода были брошены огромные средства. Казалось, вся губерния работала только на него. Из нейтральной Швеции за золото спешно доставили новейшее оборудование, и пороховой завод возродили за какой-нибудь месяц-полтора, и он вновь натуженно запыхал своими многочисленными трубами, чтобы в пороховом огне сжигало свои жизни вражеское воинство.

Вскоре Черная вдова объявил Двойнику, что он со своими людьми на заводе должны играть главную роль в подготовке новой диверсионной акции. Но на этот раз их накрыла контрразведка Казанского военного округа. Агенту удалось скрыться. Правда, резидент решил, что в этом провале полностью виноват сам Двойник. Ну а последней каплей, склонившей весы приговора к смерти для Хагена, оказалась история с неудачной вербовкой начальника чистопольской школы прапорщиков. А эшафот для Двойника приготовили на Воскресенской улице.

Конечно, кайзеровский агент не стал дожидаться, когда его освежуют свои. Он посчитал за благо лечь на дно. Но однажды, находясь в казанских номерах «Франции», Двойник подслушал разговор двух мужчин, из которого понял, что ведется не только подготовка к ограблению Казанского банка, где хранился золотой запас России, но и взрыв порохового завода. Хаген понял, что в этих акциях не обойдется без длинных рук его бывшего шефа, Черной вдовы. И он решил, что наступил самый подходящий момент, чтобы пустить чека по следу этих субъектов. Короче, желая, чтоб чекисты вышли на самого резидента. «Когда у него возникнут проблемы, ему будет не до меня»,— рассуждал опальный агент. И он черкнул в чека анонимку.