Резервы человеческой психики. Введение в психологию активности - [8]
Вполне естественно, что, оказавшись во многих случаях в роли «первооткрывателя» тех или иных психологических методов, идеализм затем использовал их в качестве доказательств первичности «духа», его божественной природы. Этому нередко способствовало и то обстоятельство, что многие приемы и методы психического воздействия, сохранявшиеся веками, еще не могли быть объяснены наукой. Проходило время, и эти «таинственные» явления психики, получив материалистическое освещение, переходили в разряд разгаданных, становились полезным достоянием практики. Достижения современной психологии и нейрофизиологии в исследовании психических явлений бесспорны. Однако, как замечал академик В. М. Глушков, «нервная система человека, его мозг еще зададут нам немало загадок».
Поэтому, наверное, не стоит слишком поспешно и категорически объявлять предрассудками и заблуждениями еще не понятые явления психической жизни. Значительно полезнее тщательно разобраться, какая объективная закономерность кроется за тем или иным «предрассудком», какой может быть его полезная нагрузка в качестве психогигиенического или профилактического фактора. И исторический опыт человечества в конечном счете направлен на то, чтобы со временем отбрасывать все случайное и бесполезное и сохранять рациональное.
В настоящей главе характеризуются лишь наиболее общие тенденции развития психологии активности и отдельные этапы ее становления. История развития частных проблем затрагивается при их непосредственном изложении в соответствующих главах и разделах.
Взамен наших лабораторий индусы имели целые столетия терпения и свою гениальную интуицию.
Р. Роллан
Особенность древней восточной, в частности индийской, философии состояла в том, что в ней, во-первых, главное внимание уделялось исследованию внутреннего мира человека и, во-вторых, не признавалось наличия мысли без действия, поскольку считалось, что лишь действие дает законченность мысли. Поэтому именно в индийской философии идеализм культивировался не только в виде весьма замысловатых теорий, но и в качестве изощренной практики, регламентировавшей буквально каждое действие человека в повседневной жизни[7].
Ее зарождение относится к середине II тысячелетия до н. э., когда на территорию Северной Индии переселились пастушеские кочевые племена, называвшие себя ариями. Они еще не имели письменности, но обладали удивительным даром устного творчества, плоды которого в виде своеобразных песнопений, гимнов, заклинаний передавались из поколения в поколение. Связанные определенным содержанием группы таких песен-сказаний назывались ведами (от слова «веда» — «знание», чаще — «непогрешимое знание»).
Зафиксированные с появлением письменности в виде литературных списков, веды получили название «упанишады», т. е. «сокровенное учение», в котором заключена конечная мудрость жизни. Характерно, что уже на самой начальной стадии формирования философского отношения к миру в Упанишадах в форме некоего «мистического опыта» освещаются и некоторые вопросы устройства мироздания. Так, высшей реальностью вселенной признается брахман, некий вселенский дух, невыразимый в словесных терминах и потому обозначаемый как «это» или «то». Ближе всего он соотносится с понятием «душа» (атман), которая представляется «сгустком чистого сознания» и находится в состоянии «чистого блаженства». В соответствии с религиозно-мистической мировоззренческой системой в Упанишадах намечаются и практические пути совершенствования человеческой природы в целях приближения к брахману.
Последующие многочисленные разновидности индийского идеализма отдавали предпочтение тем или иным положениям Упанишад и развивали различные приемы «преодоления оков материального мира» и, в частности, методы, с помощью которых «дух получал полную власть над материальной оболочкой тела». Наиболее полного развития эти методы достигли в сектах так называемых йогачаров (буквально это слово означает «практика йогов»; «те, кто практикует йогу»), Йогачары придавали йоге исключительное значение в овладении техникой медитации и транса как средством ухода от всего внешнего к чисто внутреннему для достижения «высших истин».
Подробный анализ этих психологических методов с материалистических позиций и с учетом наших сегодняшних знаний о возможностях мозга вполне оправдан с точки зрения поиска «рациональных зерен» способов саморегуляции человека, мобилизации его внутренних психофизиологических резервов.
Надо признать, что, несмотря на колоссальные экономические и социальные успехи, достигнутые человечеством за все последующее время, проблема повышения жизненной устойчивости личности продолжает оставаться «вечной проблемой» и сохраняет свою актуальность, а во многих отношениях становится все острее и в наши дни. Во всяком случае, и медицина, и психология, и педагогика делают в настоящее время, может быть, не столь уж неожиданный, но довольно резкий поворот в сторону поиска методов активизации естественных внутренних резервов человеческого организма. И если внимательно присмотреться к кругу тех вопросов, которые пытаются решать сегодня соответствующие специалисты, то будет уместно вспомнить слова Р. Роллана, сказанные им по аналогичному поводу: «Мы хорошо знаем, что все человеческие идеи вращаются в ограниченном кругу, то появляясь, то исчезая, но не переставая существовать. И как раз те, которые кажутся нам самыми новыми, зачастую оказываются самыми старыми: дело лишь в том, что мир их давно не видел…»
