Рейс туда и обратно - [100]

— Я все понял, Юра. Спасибо за предупреждение.

Какая духота, вся одежда прилипла к телу. Отдохнуть бы хоть час-полтора, помыться, но где там, столько дел: «Сан-Себастьян», Таня... А где Жорка? Наверное, уже сменился с вахты, зайти, что ли? Мягко колыхалась под ногами палуба коридора, мощно, напряженно работал главный двигатель, гнал танкер вперед, на рандеву с бразильцами.

Злобными голосами перекликались через переборку соседних кают запертые на ключ сеньоры мореплаватели. «Карр-рамба!» — время от времени выкрикивал сеньор Гомес. «Диабло!» — ответствовал ему сеньор Гонсалес. Слышны были и голоса из каюты Жоры Куликова, вернее один, юной наездницы сеньориты Виктории Ортеги. «Рио-де-Жанейро... Монтевидео, Нью-Йорк... Мадрид», — громко, напряженным голосом называла города девушка. Уж не маршрут ли это их с Жоркой свадебного путешествия? Ну, дела.

Он постучался, Жора весело откликнулся: «Да!» Увидев старпома, Виктория тотчас встала и вышла из каюты, а Русов повалился в кресло под прохладную струю вентилятора. В расстегнутой до пояса рубахе, восторженный, рот до ушей, Жорка сидел напротив него, волосы взъерошены, глаза лучатся.

— Ну и жара, — проговорил Русов и сам заулыбался, — Жора, какая, а?

— И не говори, чиф. Жаркие денечки! — весело отозвался Жора. — Да и ночки тоже, а? Не до сна, чиф. А, плевать, в гробу выспимся.

— Сияешь как надраенный судовой колокол. Ну что, сказал: «Ёо ту керо»?

— А на фига? Она сама сказала.

— А ты что?

— А что я? Разве можно обижать такую девчонку? Говорю: «Си, Виктория, си!» Уже и сеньор Ортега приходил, и вдвоем приходили, и снова одна приходила. Такой я парень, чиф! — Жора засмеялся, пружинно поднялся, прошелся. Остановился перед Русовым, сунув руки в карманы, сказал басом: — Сэр, могу предложить вам должность капитана на парусно-моторной яхте. И квартиру из пяти комнат в нашем с Викторией особняке... Ну как?

— Рожу умой, вся в губной помаде, сеньор Куликов.

— А, плевать! Так согласны или нет? В общем, пока мы с Викторией будем путешествовать, вы, сеньор, покупаете по моей доверенности яхту, переоборудуете ее и разрабатываете маршрут кругосветного плавания. А мы вначале, мы прошвырнёмся с Викторией по Бразилии. Верхом. На конях, сеньор Русов, а уж потом...

— Представляю, какие у тебя будут кривые ноги. — Русов поднялся. — Колесом, как у сеньора Ортеги. Ну, духота. Доберусь я сегодня до своей каюты?

— Ноги? М-мда... Вот это обстоятельство меня как-то смутило. Я же моряк, а не гаучеро, — сказал Жора. Сел в кресло, пододвинул к себе вентилятор. Погрустнел: — Так все хорошо, Николай Владимирович, и так все печально. Славная она девчонка. Жаль, но океаны и моря пока все же не соединяют, а разъединяют людей.

Под душ бы скорее, под тугую, холодную струю. Но прежде чем оказаться в своей, Русов очутился в каюте боцмана. Дверь в нее была открыта, боцман Василий Дмитриевич Медведев сидел на койке в обнимку с сеньором Фернандо Ортегой и что-то втолковывал ему, медленно покачивая перед массивным носом скотопромышленника темным, толстым, как свайка, пальцем.

— Не отрывайся, Федюня, слышишь?.. Не отрывайся от рабочего класса, слышишь?.. От гегемонта не отрывайся... А, Коля! — переведи ему, слышишь?.. Штоб не отрывался, ну-ка, переведи. Вижу, смекает он, но надо, штоб точно все понял.

— А я и есть рабочий класс, — выслушав Русова, стукнул себя в грудь кулаком сеньор Ортега и растопырил пальцы. — Во! Этот быком расплющен, этот молотком покалечен, с этого ноготь сорван, а этот — кривой, видите?.. — тоже в труде покалечен! — Ортега улыбнулся. — Жена укусила, такая она у меня страстная. — Сеньор Ортега похлопал боцмана по колену и, посерьезнев, сказал Русову: — В первый раз в жизни работал сегодня бесплатно. И удивительно: не жаль. — Засмеялся, погрозил пальцем боцману, потом Русову: — Соревнование! Ну, хитрецы. — Задумался, покачал головой. — Вот бы еще у моей девчонки все сложилось.

— А что у нее должно сложиться?

— Полюбила она вашего парня. — Сеньор Ортега внимательно поглядел в лицо Русова. — Да и мне он понравился. И черт с ним, соседом-ковбоем.

Чувствуя себя совершенно разбитым, изнемогающим от невероятной духоты, он поднялся к себе в каюту, стянул липкую рубаху, шорты и направился в душ, Подставил голову тугим струям воды. Ну, Жорка! Ну, дела.

К островам Зеленого Мыса танкер «Пассат» подошел вовремя. В пятнадцать тридцать пять вахтенный помощник капитана, степенный и неторопливый Степан Федорович Волошин, постучал в каюту капитана. Таращась в полумрак капитанского жилья — шторы на окнах были опущены, — он доложил, что локатор зацепился за горы острова Боавишта. И что ход танкера по распоряжению старпома, который находится в рубке, снижен до среднего. Через тридцать-сорок минут они будут в точке рандеву. Бубин поддерживает постоянную связь с «Сан-Себастьяном».

— Иди, — отозвался капитан и медленно, словно боясь что-то сшелохнуть в своей голове, сел в койке: — Боцмана и Куликова в рубку.

— Куликова? — помедлив немного, переспросил Волошин. Он понимал, для чего нужен боцман, но зачем капитану Куликов? — Вы сказали...