Рейган - [169]
В последние полтора года президентства наряду с явными успехами внешней политики Рейгана преследовали политические и личные неудачи.
В октябре 1987 года сенат отказался утвердить президентского кандидата Роберта Борка на место в Верховном суде, ставшее вакантным после отставки умеренного судьи-центриста Льюиса Пауэлла. Сам Борк также ранее не считался крайним, но было известно, что он посещает Белый дом и явно будет благосклонно относиться к мероприятиям Рейгана. Демократы и некоторые республиканцы в сенате решили дать бой президенту, фактически выразить ему недоверие, отказавшись утвердить его ставленника. Сразу же после выдвижения сенатор-демократ Эдвард Кеннеди, пользовавшийся не столько личным авторитетом, сколько авторитетом своего клана, выступил с сенатской трибуны с громогласным заявлением, которое транслировалось по телевидению. Вопреки известным фактам Кеннеди провозглашал: «Америка Роберта Борка — это страна, в которой женщин заставляют делать тайные аборты, черные должны обедать за особыми столами, грубые полицейские могут врываться в дома граждан после полуночи, школьникам нельзя преподавать теорию эволюции, писатели и художники должны подвергаться цензуре по прихоти правительства, а двери федеральных судов должны быть закрыты для миллионов граждан»[770].
Все эти сколь патетические, столь и несправедливые речи произносились в адрес Борка, но предназначались президенту и означали, по существу дела, начало очередной избирательной кампании, борьбы демократов за устранение из Белого дома соперников-республиканцев.
Кампания против Борка была настолько острой и озлобленной, что журналисты даже придумали новый глагол to bork, имевший явно иронический смысл, который стал обозначать «преследовать», «изничтожать». Слово это, правда, не вошло в академические словари, но в обыденном лексиконе стало довольно популярным.
Если учесть, что перед этим Рейган уже выдвигал в Верховный суд члена федерального апелляционного суда Дугласа Гинсбурга, который даже не дошел до сената и снял свою кандидатуру, когда в прессе появились сведения, что в молодые годы он курил марихуану (это было ударом для Рейгана и особенно для его жены, развернувших ранее массированную кампанию против наркомании), то становилось ясно, что в вопросе о кандидатах в Верховный суд президент потерпел двойное поражение.
Ему пришлось в конце концов согласиться на выдвижение в высший судебный орган явного либерала Энтони Кеннеди, который был известен как ярый поборник права женщин на аборты, что считалось недопустимым для сторонников Республиканской партии. Добившись своего, сенаторы проголосовали за Энтони Кеннеди, явно унизив президента, вынужденного пойти у них на поводу.
Октябрь 1987 года стал для Рейгана крайне напряженным еще и потому, что в этом месяце произошло стремительное падение курса ценных бумаг на фондовом рынке, вызванное различными экономическими причинами, но приписывалось оно политическими противниками несостоятельности «рейганомики», определялось как крах всей хозяйственной политики президента.
День 19 октября 1987 года вошел в социально-экономическую историю США как «черный понедельник». За один этот день основной экономический и финансовый индекс страны (индекс Доу — Джонса, в обиходе — Доу-Джонс) упал почти на четверть — на 22,6 процента. Что же произошло?
Последующие исследования и оценки опровергли доводы рейгановских противников. Было доказано, что, несмотря на всю парадоксальность, биржевой крах произошел как раз на фоне и в значительной степени по причине того, что в предыдущие годы экономика страны двигалась вперед, то есть рейганомика давала в основном положительные результаты.
У рядовых граждан, не только мелких и средних предпринимателей, но и у тех, кто прямого отношения к экономике не имел (чиновники, работники медицины и образования, лица свободных профессий и т. п.), появлялись дополнительные средства, которые они могли вкладывать в акции и другие ценные бумаги, причем курс их на рынке постоянно колебался. В этих условиях чуть более значительное колебание в отрицательную сторону могло вызвать панику, массовый сбыт ценных бумаг, что практически неизбежно вело к их обесцениванию и биржевому краху. Все эти исследования, между прочим, поставили под серьезное сомнение некоторые не только политико-экономические догмы, но и теории других гуманитарных отраслей, например теорию рыночного равновесия, теорию рационального поведения людей и т. п.
Как было широко известно, индекс Доу-Джонса с 1982 года в основном рос, причем за 1985–1987 годы увеличился почти вдвое. Реальное развитие экономики не поспевало за ростом курса ценных бумаг. В этих условиях события, в какой-то мере случайные, привели к массовой продаже акций, скупке и перепродаже их спекулятивными биржевыми дельцами, общей тревоге, которая и вызвала падение Доу-Джонса и, как результат, обеднение, а в некоторых случаях разорение ряда компаний.
Эксперты указывали на ряд таких факторов: финансовые органы Западной Германии несколько усложнили покупку американских финансовых документов; в Японии было усложнено налоговое законодательство, что привело к сокращению покупок ценных бумаг США; министр финансов США Джеймс Бейкер выступил по телевидению с осторожным предупреждением, что не следует слишком увлекаться игрой на финансовом рынке, а это привело к противоположному результату.
